По традиции в ряду произведений о Савве Грудцыне, Молодце и Горе- Злочастии принято рассматривать и "Повесть о Фроле Скобееве" – анонимный литературный памятник новеллистического типа, который ученые или датируют концом XVII в., или связывают с литературным процессом уже следующего столетия. Первая точка зрения на датировку произведения не выдерживает критики, поскольку основана на указании в некоторых списках времени действия – похождения Фрола Скобеева отнесены к 1680 г. Эту дату мог не содержать оригинал, хотя, по мысли исследователей "Повести", она важна для понимания авторского замысла. Два года спустя Петром I была уничтожена система местничества , закрепленная в "разрядных книгах" , что сделало преодолимыми социальные барьеры и открыло путь к власти и богатству людям типа Фрола Скобеева.
Герой "Повести" живет по принципу "Буду полковник или покойник!" и готов добиваться жизненного успеха любой ценой. Переодевшись в женское платье, он проникает в дом стольника; подкупив мамку Аннушки, добивается тайного свидания с девушкой, которую потом похищает. Фрол
Скобеев – мастер шантажа и интриги, он ведет себя как талантливый актер, меняя костюмы и роли, и как опытный режиссер, мастерски разыграв сцену смертельной болезни Анны, чтобы вымолить прощение родителей девушки. Если герои произведений о Савве Грудцыне и Горе-Злочастии терпят поражение в стремлении "жить собственным умом" и искать счастье за пределами семейно-бытового уклада, то приказная "ябеда", бедный дворянин Фрол Скобеев, беззастенчиво попирая этические нормы поведения, осуществляет свою мечту. Он достигает материального благополучия и высокого общественного положения благодаря выгодной женитьбе на дочери стольника. Боярин Нардин-Нащокин вынужден признать "вора и плута" Фролку своим зятем и "наследником во всем своем движимомъ и недвижимом имении".
Отражая процесс возвышения новой знати, когда на смену "стародавним, честным" родам приходят "захудалые", автор произведения далек от обличения тех, кто, как Фролка Скобеев, живет, полагаясь не на помощь Бога или дьявола, а на собственные силы и таланты. В характере и судьбе героя "Повести" находят художественное преломление реальные черты многих "птенцов гнезда Петрова" (например, Александра Меншикова, в детстве торговавшего пирогами с лотка и всю жизнь остававшегося неграмотным, что не помешало ему стать "правой рукой" российского императора). Ярким свидетельством эмансипации женщины является поведение избранницы Фрола – Аннушки. Она легко соглашается на обман родителей и побег из дома, сама выбирает, кого ей любить, и проявляет активность в осуществлении планов своего мужа.
Предположения ученых о том, что "Повесть" могла быть написана в начале XVIII в., подтвердило исследование Н. А. Баклановой, доказавшее принадлежность произведения к литературе Петровской эпохи. Во-первых, автор памятника ведет рассказ как повествование о минувшем. Во-вторых, стиль произведения обнаруживает сходство с сочинениями, созданными писателями Петровского времени. Он сугубо деловит и лишен литературного "плетения словес"; в нем преобладают канцеляризмы ("иметь место жительства", "ходить но приказным делам"), много лексики, заимствованной из западноевропейских языков ("персона", "реестр", "квартира", "банкет"). Произведение написано рублеными фразами, не очищенными от повторов: "В Новгородском уезде имелся дворенинъ Фролъ Скобеевъ. В том же Ноѵгородском уезде имелисъ вотчины столника Нардина- Нащокина, имелась дочь Аннушка, которая жила в тех новгородских вотчинахъ". Слог особенно тяжел, когда автор вторгается в сферу чувств и помыслов героев: Фрол Скобеев "взял себе намерение возыметь любовъ с тою Аннушкой".
Исходя из анализа текста, можно с полным основанием видеть в авторе "Повести" москвича, хорошо знакомого с топографией города и бытом его жителей; бойкий канцелярский стиль произведения указывает на возможную принадлежность писателя к среде подьячих. Похождения Фрола Скобеева не вызывают у него осуждения и не сопровождаются религиозно-нравственными сентенциями. Он понимает и принимает героя таким, каков он есть, отказываясь от односложной трактовки образа.
В жанровом отношении "Повесть" близка к плутовской новелле . Оригинально композиционное решение произведения, которое строится из двух контрастных частей: в первой части главное – интрига, поступки героев; во второй – изображение характеров, психологической подоплеки действия. Любовный сюжет "Повести" погружен в русский быт, и завязка действия не случайно отнесена ко времени святочных гуляний с характерными для них переодеваниями, любовными гаданиями и играми. Во второй части развитие сюжета замедляется путем включения в повествование диалогов и жанровых сцен, при этом впервые в русской литературе язык персонажей индивидуализирован, передает их душевное состояние. В речи Нардина-Нащокина главенствуют повелительные интонации. В общении с "худородным" зятем он часто использует крепкое словцо: "А ты, плут, что стоитъ? Садись тут же. Тебе ли, плуту, владеть моею дочерью?" Если в "Повести о Савве Грудцыне" речь героев книжная и бесцветная, то в "Повести о Фроле Скобееве" она, отделившись от авторской, обретает живые интонации, зависит от характера персонажа и ситуации. Нардин- Нащокин, общаясь с "ябедником" Фролкой, "кричит" и "приказывает" ("Встань, скажи, что твоя вина!"); с женой – "разсуждает и сожалеет о дочери своей": "Какъ, другъ, быть? Конечно плут заморитъ Аннушку: чем ея кормить, и сам, какъ собака, голоденъ. Надобно послать какова запасу на б лошедях".
Жизненную достоверность придает "Повести" тонкий психологизм в изображении героев, как главных, так и второстепенных. Двулична и жестока мамка Аннушки, которая готова в случае обнаружения обмана скрыть Фрола "в смертное место". Мягка, но безвольна сестра главного героя. Проделки брата заставляют ее пребывать в "великой печали", опасаясь "большой беды", однако она не решается его ослушаться. Глубоко горе родителей Аннушки, после долгих слез и беспамятства проклявших дочь. Но, любя и жалея в душе единственное "чадо", они стараются узнать, "жива ли она, имеет ли пропитание какое".
Повести XVII в., возникшие в атмосфере культуры барокко, оказались под влиянием этого стиля. Отсюда рыхлость их композиции, нагромождение сюжетов и неожиданность развязок, стилевые диссонансы, столкновение старого и нового, высокого и низкого, реального и фантастического, что напоминает вычурность архитектурных форм и богатство декора барочных "нарышкинских" церквей. В бытовых повестях XVII в. видят истоки русского новеллистического и романного повествования. Они богаты сюжетами, образами и проблемами, над которыми задумается не одно поколение писателей Нового времени.
Литературная история памятников
"Чрезвычайно замечательной вещью" представлялась "Повесть о Фроле Скобееве" И. С. Тургеневу, восхищавшемуся трогательной "наивностью слога" произведения. Сюжет "Повести" в XVIII в. обрабатывался И. В. Новиковым ("Новгородских девушек святочный вечер, сыгранный в Москве свадебным") и Н. М. Карамзиным ("Наталья, боярская дочь").
В 1869 г. Д. В. Аверкиев создает "Комедию о российском дворянине Фроле Скобееве и стольничьей Нардын-Нащокина дочери Аннушке". На ее основе в 1950 г. композитор Т. Н. Хренников написал комическую оперу "Фрол Скобеев", в новой редакции получившую название "Безродный зять" (1966). Мотивы "Повести о Савве Грудцыне" нашли художественное воплощение в творчестве А. С. Пушкина ("Уединенный домик на Васильевском") и А. М. Ремизова ("Савва Грудцын"),
В 1680 г. в Новгородском уезде жил дворянин Фрол Скобеев, в тот же Новгородском уезде находились вотчины стольника Нардина-Нащокина; и в тех вотчинах проживала дочь его Аннушка.
Проведал Фрол Скобеев о стольничьей дочери и вознамерился завести с ней любовь. Только не знает, через кого можно устроить так, чтобы свидеться с ней. Тогда решил он познакомиться с управляющим той вотчиной и стал часто ездить к нему в дом. И как-то раз случилось ему сидеть у того управляющего в гостях, когда туда же пришла воспитательница дочери стольника.
Повесть о Фроле Скобееве. Видеолекция
Скобеев узнал, что воспитательница эта живёт всегда при Аннушке, и, как пошла та от управляющего к госпоже своей, то он, выйдя вслед за нею, одарил её двумя рублями. Воспитательница говорит ему:
– Господин Скобеев, не по заслугам моим такую милость оказывать изволите, моей услуги к вам никакой нет!
Но Скобеев отдал ей деньги, ничего не сказав, и пошёл прочь. А та пришла к госпоже своей Аннушке – и тоже ничего не сказала. Скобеев ещё посидел у управляющего и пошёл домой.
В пору святочных увеселительных вечеров, когда девушки собираются, чтобы развлекаться, дочь стольника Нардина-Нащокина Аннушка приказала своей воспитательнице поехать ко всем дворянам, проживающим поблизости от их вотчины и у которых есть дочери-девицы, и просить их заехать к ней на святочную вечеринку. Та поехала и пригласила всех дворянских дочерей к госпоже своей Аннушке, и все обещали быть.
Воспитательница знала, что у Скобеева есть сестра в девушках. Поехала она к нему и стала приглашать его сестру к Аннушке на вечеринку. Сестра сказала:
– Подожди, пожалуйста, немного; я схожу к брату моему, доложу. Если он согласится, то я тебе скажу, – пошла к Фролу и объявила: – Приехала мамка дочери стольника и просит меня, чтобы я была у них на вечеринке.
Скобеев сказал сестре:
– Поди, скажи ей, что ты будешь не одна, а с дочерью одного дворянина.
Сестра задумалась над тем, что брат ей сказал, но ослушаться не решилась и объявила воспитательнице, что она прибудет к госпоже её в назначенный вечер с одной дворянской дочерью. И воспитательница поехала в дом госпожи своей.
Скобеев говорит сестре:
– Ну, сестра, пора тебе собираться ехать в гости.
Сестра стала надевать девичий убор, а Скобеев говорит:
– Принеси, сестра, и мне такой же! Снаряжусь я, и поедем с тобой вместе к Аннушке, стольничьей дочери.
И сестра его стала тут сильно опасаться: «Если опознают его, то будет, конечно, брат в великой беде – а ведь тот стольник Нащокин очень близок царю!» Однако же воли брата своего не ослушалась, принесла ему девичий убор, и Фрол Скобеев, нарядившись в девичье платье, поехал с сестрой к Аннушке. Когда приехали, там уже собралось много дворянских дочерей, Скобеев тут же, и никто его не смог опознать. Потом Скобеев вышел по нужде и оказался один, а воспитательница стояла в прихожей со свечою. Фрол, как вышел в прихожую, стал говорить ей:
– Ах, мой свет-мамушка, много нашей сестры здесь, и ты многим прислуживаешь, а никто ведь тебя не одарит!
Воспитательница не может никак признать в нём Скобеева. Тот вынул пять рублей и подарил ей. Та с большой неохотой взяла. Скобеев видит, что воспитательница его никак признать не может, упал на колени перед ней и объявил, что он дворянин Фрол Скобеев и что он приехал в девичьем наряде ради Аннушки, потому что ему надо во что бы то ни стало завести с ней любовь! Та, как увидела, что он действительно Фрол Скобеев, сильно растерялась и не знает, что с ним делать. Однако вспомнила два его подарка и сказала:
– Хорошо, господин Скобеев, за вашу ко мне благосклонность готова оказать вам всяческую помощь, – и пошла в залу, где были девушки, никому не сказав ничего.
Потом она сказала госпоже своей:
– Хватит, девицы, играть! Я покажу вам другую игру, как мы в молодости играли.
Аннушка не ослушалась её воли и сказала:
– Ну, матушка-мамушка, твоя воля на все наши игры.
Тогда воспитательница объявила им игру:
– Изволь, матушка Аннушка. Ты будь невестой, – и показала на Скобеева, – а эта девица женихом, – и повела их в отдельную комнату почивать, как водится на свадьбе. Девицы пошли их провожать до покоев, потом обратно вернулись в залу, где и продолжили свои игры. Воспитательница велела всем громкие песни петь, чтобы девицам ничего слышно не было. А сестра Скобеева сидела в сильной печали и видела, что, конечно, быть беде. Скобеев остался с Аннушкой и объявил, что он Фрол Скобеев, дворянин новгородский, а не девушка. Аннушка не знала, что и отвечать, и находилась в сильном страхе. А Фрол наш, несмотря на опасность, вёл себя очень отважно и овладел ей. Потом Аннушка стала просить Скобеева, чтобы он не опозорил её перед другими.
Воспитательница и девицы пришли в покои, где они находились, а Аннушка сильно в лице переменилась от того, чего ещё отроду не видела. Из девиц ни одна не может опознать Скобеева, ни Аннушка никому не сказала, только взяла воспитательницу за руку, отвела в отдельную комнату и стала ей выговаривать:
– Что же та, проклятая, надо мною сделала – это ведь не девица со мной была, это мужчина из нашего города Фрол Скобеев!
– Воистину, – оправдывается та, – милостивая государыня, никак не могла признать его и думала, что он тоже девица, а если уж он такую пакость учинил, то у нас людей много, можем его вовсе убрать в тайное место.
Но Аннушка пожалела Скобеева (он сразу же возбудил в её сердце жалость, когда был с ней там) и сказала:
– Ну, мамушка, так уж и быть, и того мне не возвратить!
Девицы пошли в залу, а с ними и Скобеев в девичьем платье. Веселились всю ночь. Потом девицы пошли почивать, и Аннушка удалилась со Скобеевым, сказав при этом:
– Лучше её не найду для сна себе в подруги, – и всю ночь забавлялись телесной игрой.
Такая уже жалость овладела Аннушкой, что с большой неохотой встала от Фрола. Наутро, восстав, девицы поблагодарили Аннушку за угощение и поехали по своим домам. И Скобеевы собрались ехать, но Аннушка всех девиц отпустила, а их оставила. И пребывал Скобеев у Аннушки три дня (все в девичьем наряде – чтобы слуги в доме не узнали его), веселился с ней и по прошествии трёх дней поехал с сестрой к себе домой.
Аннушка подарила Скобееву несколько червонцев, и с того времени голодранец Скобеев разжился, стал жить роскошно и устраивать банкеты для своей братии-дворян.
Потом написал из Москвы Аннушке её отец, стольник Нардин-Нащокин, чтобы она немедленно выезжала в Москву: сватаются к ней выгодные женихи, дети стольников. И Аннушка, хотя и с огромной неохотой, но поехала в Москву, не желая ослушаться отца. Скобеев узнал, что Аннушка в Москву уехала, и задумался: не знал, что делать – дворянин он небогатый н зарабатывал только тем, что в Москве судебные дола вёл. Наконец он решился имеющиеся у него имения заложить и поехать в Москву, чтобы Аннушку получить в жёны. Так и сделал. Стал Скобеев собираться в Москву, а сестра его очень беспокоилась, не случится ли какая неприятность. Скобеев стал прощаться и сказал:
– Ну, матушка-сестрица, не тужи, пожалуйста ни о чем: пусть и жизни лишусь и конец свой там приму, а от Аннушки не отстану – или буду полковник, или покойник! А ежели выйдет по намерению моему, го и тебя не оставлю, а если выйдет несчастье, то прошу не оставить меня без поминания.
Так простился и поехал в Москву.
По приезде в Москву он остановился на квартире недалеко от дома Нардина-Нащокина. На другой день пошёл Скобеев к обедне и увидел в церкви Аннушкину воспитательницу, и как литургия кончилась, вышел из церкви и стал её ждать. Та вышла, а Скобеев к ней подошёл, отдал ей поклон и стал просить, чтобы она объявила о нём Аннушке. Воспитательница обещала ему всевозможно услуживать. Пришла домой и объявила Аннушке о приезде Скобеева. И Аннушка очень обрадовалась и стала просить свою воспитательницу, чтобы она назавтра пошла к обедне, взяв денег 20 рублей, и отдала бы их Скобееву. Воспитательница так и сделала.
У этого стольника Нардина-Нащокина имелась сестра, постриженная в женском монастыре. И вот как-то он поехал к ней в монастырь отдохнуть. Сестра, как он приехал, встретила его с подобающей ему честью, и стольник гостил у ней немалое время. Во время разговора сестра вдруг попросила:
– Покорно тебя, государь мой братец, прошу: отпусти, пожалуйста, свою Аннушку свидеться со мною – уж много лет, как не видела её.
Стольник обещал отпустить её.
– Не надеюсь, государь-братец, что ты это сделаешь, а не забудешь. Только покорно прошу: изволь приказать в своем доме, когда я пришлю за ней карету, отпустить её ко мне – даже если тебя дома не будет.
Брат пообещал и эту её просьбу удовлетворить.
И вот как-то раз случилось Нардину-Нащокину поехать в гости вместе с женой. Он наказывает дочери:
– Слушай, друг мой Аннушка, ежели пришлёт за тобой из монастыря моя сестра, а твоя тётка карету, то ты поезжай к ней не мешкая! – а сам с женой поехал в гости.
И Аннушка тут стала просить воспитательницу, как только представится момент, пойти к Скобееву, чтобы он где-нибудь достал карету и приехал бы к ней сам, сказав, будто он от сестры Нардина-Нащокина из монастыря. Воспитательница пошла к Скобееву и передала ему приказ своей госпожи. Как услышал это Скобеев, не знает, что и делать и как кого обмануть, погому что все знатные дворяне знают, что он дворянин небогатый и только сутяжничать мастер. И тут ему вспомнилось, что благоволит к нему стольник Ловчиков. Пошёл к тому.
Пришёл он к Ловчикову и долго с ним говорил. Потом Скобеев стал просить Ловчикова, чтобы одолжил ему карету и лошадей – невесту ехать смотреть. Ловчиков дал. Скобеев поехал, приехал к себе на квартиру и напоил кучера допьяна, а сам оделся в лакейское платье, сел на козлы и поехал к Нардину-Нащокину за Аннушкой.
Увидела воспитательница, что приехал Скобеев лод чужим видом, и сказала Аннушке: за ней из монастыря тётка служителя прислала. Аннушка оделась, села в карету и поехала на квартиру Скобеева.
Тут кучер Ловчикова пробудился. Увидел Фрол, что кучер не так уж. сильно пьян, и напоил его совсем допьяна, положил в карету, а сам сел на козлы и поехал к Ловчикову. Приехал на двор, отворил ворота, пустил карету с кучером на двор, а сам пошёл к себе. Вышли во двор слуги Ловчикова и видят, что стоят лошади и карета, кучер лежит в карете жестоко пьяный и спит, а кто его привёл на двор – никто не видел. И Ловчиков велел карету убрать, а лошадей загнать, сказав при этом:
– Ещё и то хорошо, что всё не уходил. Со Скобеева и взять-то нечего!
Наутро стал Ловчиков кучера спрашивать, где он был со Скобеевым, а тот говорит:
– Только помню, как был на квартире, а куда он ездил и что делал, того не знаю.
В своё время Нардин-Нащокин приехал из гостей и спросил Аннушку. Воспитательница сказала:
– По приказу вашему отпущена к сестрице вашей в монастырь, поскольку узнала карету и лошадей.
Нардин-Нащокин сказал:
– Изрядно!
И стольник долгое время не бывал у сестры своей и думал, что Аннушка в монастыре. А Фрол Скобеев уже на ней и женился! Потом как-то Нардин-Нащокин поехал к сестре в монастырь и просидел там порядком, а дочери своей не увидел. И спросил сестру:
– Сестра, а что это я не вижу Аннушку? Сесгра отвечала:
– Полно, братец, издеваться! Что ж из того, что я к несчастью тебя попросила? Ты мне не веришь, а у меня и времени нет, чтобы послать за ней!
И Нардин-Нащокин тогда сказал:
– Как, государьня-сестрица, что ты изволишь говорить!? Я не могу понять: она была отпущена к тебе вот уж с месяц, ты присылала за ней карету, а я в то время был с женой в гостях, и её отпустили по моему повелению...
– Нет, братец, – отвечает сестра, – я кареты не присылала, и Аннушки у меня не было...
Тогда Нардин-Нащокин стал сожалеть о дочери своей, которая про пала безвестно, заплакал и, приехав домой, объявил жене, что Аннушка пропала и что у сестры её нет. Стал спрашивать воспитательницу:
– Кто за ней приезжал и куда она поехала?
Воспитательница сказала, что приехал кучер и сказал: «Из женского монастыря от сестры вашей приехал за Аннушкой», – и по приказу хозяйскому Аннушка и поехала. О том все стали печалиться и плакать, а наутро стольник поехал к государю и объявил, что у него без вести пропала дочь. И государь повелел сделать публикацию о его дочери: если кто держит её тайно, то пусть объявится, а если не объявится, но сыщется, то будет казнён смертью.
Фрол Скобеев услышал об этой публикации и не знал, что и делать. Задумал он тогда пойти к стольнику Ловчикову, помня, как тот благоволит к нему. Придя к Ловчикову, Скобеев стал вести обширный разговор, и Ловчиков спросил его, женился ли он и богатую ли взял? Скобеев на то ответил:
– Богатства пока ещё не вижу, а время покажет.
– Ну, господин Скобеев, живи теперь прилично, сутяжничать брось. Лучше сиди в вотчине своей.
Потом Скобеев стал просить стольника, чтобы тот походатайствовал о нём. Ловчиков ему сказал:
– Если возможно – буду ходатайствовать, а если невозможно – то уж не гневайся.
И Фрол ему заявил:
– Стольника Нардина-Нащокина дочь, Аннушка, у меня находится, а недавно я на ней женился!
Ловчиков сказал:
– Как сделал, так и отвечай.
– А если ты защищать меня не будешь, – сказал Скобеев, – то и про тебя скажу словечко. Мне бы пришлось рассказать, что ты лошадей и карету давал, а если бы ты не дал, я бы ничего и не сделал!
– Ах ты мошенник, – растерялся Ловчиков, – что же ты со мной сделал?.. Хорошо... как смогу... буду отстаивать тебя, – и велел ему назавтра прийти в Успенский собор, где и Нардин-Нащокин будет. – После обедни мы все будем стоять на Ивановской площади. А ты в это время приди, пади перед ним и объяви о его дочери, а я уж, как смогу, буду просить за тебя.
Скобеев пришёл в Успенский собор к обедне. Там Нардин-Нащокин, Ловчиков и другие стольники – все у обедни. А после обедни тогда все имели обычай собираться на Ивановской площади напротив Ивана Великого и вести беседы промеж собой. Скобеев и направился на эти разговоры, отдал всем сгольникам поклон, как того обычай требует (а все стольники Скобеева знали), и пал перед Нардиным-Нащокиным, прося прошения:
– Милостивый государь и государев стольник! Молю, отпустите мне, будь я раб ваш, вину мою, которую дерзновенно содеял перед вами!
А Нардин-Нащокин был летами уже стар, зрением ослаб, хотя и мог усмотреть, что перед ним человек. В то время старые люди имели обычай носить в руках трости с крючками наверху. И вот Нардин-Нащокин поднимает своим крючком Скобеева.
– Кто ты такой? Скажи мне о себе и что тебе за нужда до меня?
А Скобеев только повторяет:
– Отпустите вину мою!
Ловчиков подошёл к Нардину-Нащокину и сказал:
– Лежит перед вами и просит отпущения вины своей дворянин Фрол Скобеев.
И Нардин-Нащокин вскричал:
– Встань, плут! Знаю тебя давно, бездельника. Наконец-то сам на себя накляузничал! Что ж, говори, можно будет – помогу, невозможно – как хочешь. Я тебе, плуту, давно говорил: «Живи прилично!» Встань, говори, что за вина у тебя?
Тут Скобеев встал от ног его и объявил, что дочь его Аннушка у него и что он на ней женился. Как услышал Нардин-Нащокин о дочери своей, так и залился слезами и впал в беспамятство. И чуть опомнившись, сказал:
– Что же ты, мерзавец, сделал?! Да понимаешь ли ты, кто ты есть? Не будет тебе отпущения вины! Тебе ли владеть дочерью моею?! Пойду к государю к пожалуюсь на тебя!
Тут вторично подошёл к нему Ловчиков и стал его уговаривать, чтобы не подавал так скоро жалобы государю.
– Съездите лучше домой и расскажите обо всем супружнице вашей. И по совету общему и поступите. Так уж и быть – того не возвратить, а Скобеев этот... от гнева вашего никуда скрыться не сможет.
И Нардин-Нащокнн послушал его совета, к государю не пошёл, а сел в карету и поехал домой. А Скобеев пришёл на свою квартиру и сказал Аннушке:
– Ну, Аннушка, что будет нам с тобою теперь – не знаю: объявил о тебе отцу твоему.
Нардин-Нащокин приехал домой, пошёл в свои покои, плачет и кричит:
– Жена! Знаешь – я Аннушку нашёл!
– Где же она, батюшка? – спрашивает жена.
– Ох, мой друг, вор, плут и кляузник Фрол Скобеев женился на ней!
И жена, услышав это, не знает, что и говорить. Стали они оба горько плакать, жалеть свою дочь и бранить её тут же и не знают, что теперь делать с ней.
Потом опамятовались и, сожалея о дочери, стали рассуждать: «Надо будет послать человека и сыскать, где он, мерзавец, живёт и узнать о дочери нашей, жива ли она». Позвали слугу и сказали ему:
– Поезжай и сыщи квартиру Фрола Скобеева. Узнай про Аннушку: Жива ли она и имеет ли какие средства.
Пошёл слуга по Москве искать квартиру Фрола Скобеева. После продолжительных поисков нашёл и пришёл на двор. Увидел Скобеев, что идёт человек от тестя и велел жене своей лечь на постель и притвориться больной. Аннушка и сделала так, как муж хотел. Слуга вошёл в комнату и отдал поклон, как водится. Скобеев спросил:
– Что ты за человек, и какое у тебя до меня дело?
Тот отвечал, что он прислан от стольника Нардина-Нащокина узнать, жива ли дочь его.
– Смотри, мой друг, – говорит Скобеев, – в каком она здравии: таков вот родительский гнев – они её за глаза бранят и клянут, оттого она и при смерти лежит. Донеси их милости, чтобы они её при жизни еще хотя бы заочно благословили.
Человек тот отдал поклон и ушёл. Пришел к господину своему и доложил:
– Нашёл квартиру Фрола Скобеева, только Аннушка очень больна и просит от вас хотя бы заочного благословения.
Родители стали о дочери своей безмерно печалиться и думать: «Что с вором и плутом делать!» – но дочь всё-таки больше жалели. Мать стала говорить:
– Ну, мой друг, уж быть тому, чтобы владел плут дочерью нашей. Уж так Бог велел – надо будет послать к ним образ и благословить их хотя бы заочно. А как сердца наши успокоятся, тогда сможем с ними и сами видеться.
Сняли, со стены образ, обложенный золотом и драгоценными камнями (весь оклад стоил 500 рублей) и послали с тем же слугой, чтобы они на этот образ молились;
– А вору Фролке скажи, чтобы он его не промотал!
И слуга их, переодевшись, пошёл на квартиру Фрола Скобеева. Увидел Скобеев, что пришел тот же самый человек, и сказал жене:
– Встань, Аннушка! – и сели оба рядом.
Слуга вошёл в комнату, отдал образ Скобееву и сказал:
– Родители ваши, Богом данные, прислали к вам благословение.
Скобеев приложился к образу, Аннушка тоже, и поставили его, куда надлежит.
– Вот, – сказал Скобеев слуге, – таково родительское благословение: заочно даже не оставили нас, а Бог дал Аннушке здоровье – ныне, слава Богу, здорова. Благодари их милость, что не оставили заблудшую дочь свою.
Слуга пришёл к своему господину и доложил, что образ отдал, что Аннушка здорова, что они благодарили – и пошёл, куда ему велели. Стольник же поехал к государю и заявил:
– Дочь свою я нашёл у новгородского дворянина Фрола Скобеева, который уже на ней женился, и прошу Вашей Государевой Милости, чтобы сему Скобееву вину в том отпустить, – и рассказал ему всё подробно. На это государь ему сказал:
– На. это твоя воля, как делаешь. И советую тебе – того уж не возвратить, и он твоим вознаграждением, а моей милостью оставлен не будет, и на старости лет возымеешь утеху.
Нардин-Нащокин поклонился государю и доехал домой. Там стали дальше горевать о дочери своей. Стольник говорит жене:
– Как же, друг мой, быть? Конечно, ведь плут заморит Аннушку – чем ему, вору, кормить ее? И сам, поди, как собака, голоден. Надо, друг мой, послать им какого-никакого запасу, ну хот о шести лошадях.
– Конечно, надобно, дружок, послать! – сказала жена, и послали запас, приложив к нему реестр.
Когда запас пришел, Скобеев, в реестр не глядя, приказал всё положить в нужные места, а возничим приказал господ за родительские милости благодарить.
Стал Скобеев жить роскошно и разъезжать по знатным особам. Удивлялись многие, что он себе такую жизнь устроил и так смело.
Через немалое время Нардины-Нащокины пожалели дочь и смягчились. Послали к детям просить их к себе откушать.
Как только пришел человек и попросил:
– Приказал батюшка ваш вас к обеду пригласить на сей день, – Скобеев сказал:
– Донеси нашему батюшке, что будем до их здоровья без промедления!
Скобеевы оделись и поехали в дом родителей. Приехали и вошли в покои. Аннушка пала в ноги родителям своим. Стольник с женой, увидев её покаяние, стали её бранить и плакать тут же, что она такое сделала без воли родительской, и проклиная жизнь её. И достаточно нагневавшись, отпустили вину ее и велели садиться за стол с собою. И Скобееву сказали:
– А ты, плут, что стоишь? Садись тут же! Тебе ли, плуту, владеть дочерью нашей!..
А Фрол сказал тестю:
– Государь-батюшка, уж так Бог судил! – и сели все кушать.
Нардин-Нащокин тогда приказал слугам, чтобы никого посторонних в дом не пускали – говорили, что «стольник занят: с зятем своим, вором Фролом Скобеевым, кушать изволит!» После трапезы стольник спрашивает зятя:
– Ну, плут, чем станешь жить? И Скобеев отвечает:
– Милостивый государь-батюшка! Изволишь сам знать, на что мне жить – другого не могу пропитания найти, кроме как по судебным делам...
– Перестань, – говорит стольник, – перестань, плут, по судам таскаться – есть у меня имение в Симбирском уезде из трёхсот дворов, да в Новгородском уезде из двухсот дворов. Справь их за собой и живи, как люди.
Скобеевы отдали поклон, поблагодарили родителей и, посидев немного, поехали на свою квартиру. А тесть, стольник Нардин-Нащокин, повелел Скобеева воротить. И стал говорить ему:
– Ну, плут, есть ли у тебя деньги? Чем же ты деревни справишь?
Фрол сказал:
– Известно тебе, батюшка-государь, какие у меня деньги...
И стольник приказал дворецкому дать ему пятьсот рублей. Скобеев простился и поехал со своей женой к себе.
Потом справил Фрол деревни за собою и стал жить роскошно. К тестю своему ездил беспрестанно, и принимали его всегда с честью. А по судам ходить бросил. И, поживя некоторое время, стольник Нардин-Нащокин в глубокой старости в вечную жизнь переселился, а Скобеева сделал наследником всего своего движимого и недвижимого имущества. Через некоторое время и тёща его преставилась. И так Фрол Скобеев, прожив жизнь свою во славе и богатстве, наследников оставил и умер.
ПОВЕСТЬ О ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ
| Наименование параметра | Значение |
| Тема статьи: | ПОВЕСТЬ О ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ |
| Рубрика (тематическая категория) | Литература |
Полную противоположность как по содержанию, так и по языку повестям о Горе и Злочастии и о Савве Грудцыне представляет собой ʼʼИстория о российском дворянине Фроле Скобеевеʼʼ, рассказывающая о похождениях плута и ябедника. Герой её, бедный дворянин, очень удачно устраивает своё материальное благополучие, женившись обманом на дочери богатого и влиятельного стольника Нардина-Нащокина - Аннушке. Ни у Фрола, ни у Аннушки нет никакой оглядки на традицию, нет и малейших признаков душевной трагедии, какую испытывает, отрываясь от старины, молодец из ʼʼПовести о Горе и Злочастииʼʼ.
Фрол подкупает мамку Аннушки и благодаря этому в девичьем уборе попадает к Аннушке на вечеринку, во время которой, при помощи всё той же мамки, уединяется с девушкой и, пользуясь её неопытностью, соблазняет её. Этот поступок не только легко сходит ему с рук, но и приносит материальную выгоду: Аннушка, отпуская Фрола, дарит ему несколько червонцев, ʼʼи с того времени голца Скобеев разжился и стал жить роскочно и делал банкеты с прот-чею своею братьею дворяныʼʼ. Окрылённый удачей, Фрол задумывает жениться на Аннушке, которую как раз в это время родители вызывают из их новгородской вотчины в Москву, ʼʼдля того что сватаются к ней женихи хорошия, стольничьи детиʼʼ. Он спешит в Москву с твёрдым намерением добиться своего. ʼʼХотя и живот мой утрачю...- говорит он сестре,- а от Аннушки не отстану: или буду полковник, или покойник!ʼʼ Вновь через няньку он завязывает сношения с Аннушкой, от которой получает двадцать рублей. Воспользовавшись тем, что за Аннушкой должна была быть прислана карета͵ чтобы везти её в гости к тётке в монастырь, он обманом, якобы для ʼʼсмотрения невестыʼʼ, раздобывает у своего покровителя стольника Ловчикова карету, спаивает кучера и увозит Аннушку, но не в монастырь, а к себе на квартиру, и затем женится на ней. Когда по распоряжению царя сделана была публикация о пропаже дочери Нардина-Нащокина и велено было похитителю вернуть её под страхом смертной казни, Фрол, сообщив Ловчикову. что он увёз Аннушку и женился на ней, просит его заступничества, угрожая в противном случае его запутать в своё дело, потому что, дав свою карету, Ловчиков тем самым содействовал похищению девушки. Ловчикову не остаётся ничего другого, как выручать Фрола, для чего он устраивает ему в своём присутствии встречу с отцом Аннушки. Со смелостью авантюриста͵ сознательно идущего на риск и учитывающего при этом обстановку, Фрол объявляет Нардину-Нащокину о том, что он похитил его дочь, и просит прощения. От немедленной жалобы на похитителя, с которой пришедший в отчаяние отец собирается обратиться к царю, Скобеева спасает тот же Ловчиков, рекомендующий Нардину-Нащокину предварительно посоветоваться с женой. Постепенно родительское сердце смягчается, и Нардин-Нащокин, озабоченный дальнейшей судьбой дочери, не только не жалуется царю на Фрола, но просит царя отпустить вину, своему зятю. Фрол весьма умело пользуется жалостью родителей к дочери, заставляет её притвориться смертельно больной, когда слуга Нардина-Нащокина является навестить её, и просит для неё хотя бы заочного благословения, а затем, после того как родители прислали драгоценный образ, велит Аннушке встать, заявив, что родительское благословение подняло её на ноги. Плуту Фролу неизменно сопутствует удача, и он не только выходит сухим из воды, но и стремительно преуспевает. Родители Аннушки снабжают молодожёнов обильным провиантом, чтобы ʼʼворʼʼ, ʼʼсобакаʼʼ Скобеев не заморил голодом их дочь.
И ʼʼуже Фрол Скобеев стал жить роскочно и ездить везде по знатным персонам, и весьма Скобееву удивлялись, что он сделал такую притчину и так смелоʼʼ.
Жизнь свою мошенник и пройдоха Фрол заканчивает как во всех отношениях достойный, по понятиям его среды, человек, о прошлом которого никто не знает или, по крайней мере, не вспоминает. Богатство и женитьба на стольничьей дочери обеспечивает ему почёт и уважение. Знатные родители Аннушки примиряются в конце концов со своим зятем, которого они ещё так недавно третировали как вора и плута͵ принимают его с честью и оставляют ему в наследство все свои имения. В лице Фрола торжествует житейский практицизм, который стал так характерен для мелкого служилого дворянства, пробиравшегося в ту пору на верхи общественной лестницы. Сам автор повести не высказывает своего осудительного отношения к герою и к его нравственно неприглядной жизненной карьере.
Подстать Фролу и Аннушка по той свободе, с которой она относится к отцовским заветам и заповедям старины. Только соблюдая чисто внешнюю условность, она, после того как ею овладел Фрол, обращается с укорами к своей мамке: ʼʼЧто ты, проклятая, нужно мною сделала! Это не девица со мною была,- он мужественной человек нашего града Фрол Скобеев!ʼʼ Но когда мамка, притворившись, что она ничего дурного не подозревала, предлагает за учинённую Фролом ʼʼпакостьʼʼ укрыть его ʼʼв тайное местоʼʼ, Аннушка, успевшая уже почувствовать к своему соблазнителю расположение, отказывается от расправы с Фролом, кратко мотивируя своё решение: ʼʼУже быть так! того мне не возвратить!ʼʼ Мало того, она задерживает Фрола у себя на три дня, в течение которых он ʼʼвеселился всё с Аннушкойʼʼ, а затем отпускает его, щедро одарив. Своим расположением и деньгами Аннушка не оставляет Фрола и по переезде в Москву, и по её инициативе Фрол увозит её в карете, будто бы присланной тёткой из монастыря. Ни тени раскаяния не испытывает она, бежав из родительского дома; ей не жаль стариков - отца и мать, потрясённых, как она хорошо понимала, её поступком, и она вместе со своим возлюбленным участвует в обмане родителей, когда притворяется больной.
Не лучше обоих и мамка Аннушки, человек старшего поколения, но тем не менее не имеющая за душой никаких устоев, продажная сводница, покровительствующая Фролу, потому что он платит ей за её услуги.
Автор прекрасно справился с обрисовкой характера своих персонажей, особенно Фрола Скобеева. Мастерски показано в нём сочетание наглости, цинизма и угодливо-рассчитанной деликатности. На вопрос Ловчикова, женился ли Фрол и богатую ли девушку взял за себя, он отвечает: ʼʼНыне ещё богатства не вижу, что вдаль - время покажетʼʼ, и тут же угрожает своему покровителю личными неприятностями, в случае если он не выручит его. Когда от Нар-диных-Нащокиных приносят образ, Фрол вместе с Аннушкой прикладывается к нему, ставит его в надлежащем месте и велит благодарить родителей Аннушки за то, что они ʼʼне оставили заблудшую дочь своюʼʼ. В доме своего тестя он безропотно и покорно выслушивает его оскорбления и смиренно отвечает на обидные клички, которыми награждает его уязвлённый в своём самолюбии и в своей гордости именитый старик.
Характеры родителей Аннушки, колеблющихся между чувством гнева на свою дочь и жалостью к ней и в конце концов прими-ряющихся с ней, показаны также очень живо и правдоподобно.
Повесть весьма любопытна своей установкой на реализм и психологизм. Выведенные в ней персонажи отличаются всеми признаками типичности. Поступки их мотивируются не вмешательством посторонней силы - бога или дьявола, часто определявших поведение и судьбы людей в произведениях старинной русской литературы, а свободными действиями самих персонажей, вытекающими из их характеров и свойств их натуры; они не объекты какой-то вне их действующей и направляющей их силы, а субъекты действия, самостоятельно распоряжающиеся своей жизнью и в меру своих способностей и практической сноровки созидающие своё житейское благополучие. Интересна повесть и своим живым юмором. Чего стоит хотя бы заключительная её страница, в которой передаётся разговор старика Нардина-Нащокина с Фролом Скобеевым, приехавшим вместе с Аннушкой на обед к своему тестю! Как тонко и умело передано снисходительно-пренебрежительное отношение родовитого стольника к своему горе-зятю и как хорошо показано постепенное смягчение оскорблённого отца и нарастание в нём заботы о судьбе молодых супругов! Или как метки мимоходом брошенные фразы, вроде той, с какой обращается Нардин-Нащокин к слуге, через которого он - в знак заочного благословения - присылает притворившейся больной Аннушке дорогой образ: ʼʼА плуту и вору Фролке скажи, чтобы он ево- не промотал!ʼʼ Так же метко упоминание о том, что, когда на квартиру к Фролу прибыли на нескольких возах обильные съестные припасы и при них реестр, Фрол принял подарок, ʼʼнесмотря по рееструʼʼ. Но, быть может, самое эффектное впечатление производит спокойно-циническая фраза Фрола, сказанная им в ответ на попрёки Нардина-Нащокина за похищение дочери: ʼʼГосударь батюшко, уже тому так бог судил!ʼʼ Тургенев так отозвался о повести: ʼʼЭто чрезвычайно замечательная вещь. Все лицаʼʼ превосходны, и наивность слога трогательнаʼʼ ".
Язык повести обнаруживает коренное отличие от традиционного языка предшествовавших памятников русской литературы. Он приближается к языку светских повестей петровской эпохи и в то же время обильно использует современный канцелярско-приказный жаргон, звучащий уже в самом начале повести: ʼʼ1680 году в Новогородском уезде имелся дворянин Фрол Скобеев; в том же Новогородском уезде имелись вотчины стольника Нардина-Нащокина, и в тех вотчинах имелась дочь ево Аннушка и жила в нихʼʼ, и ниже, в том же роде: ʼʼИ стольник Нардин-Нащокин имелся летами весьма древенʼʼ. В повесть попали модные иностранные слова, вроде ʼʼпубликацияʼʼ, ʼʼреестрʼʼ, ʼʼквартираʼʼ, ʼʼперсонаʼʼ, ʼʼбанкетыʼʼ ʼʼнатуральныеʼʼ, и такие вычурные, входившие также в моду выражения, как ʼʼвозыметь люблениеʼʼ, ʼʼмоей услуги к вам никакой не находитсяʼʼ, ʼʼувеселительные вечера, называемые святкиʼʼ, ʼʼобязательная любовьʼʼ и т. д. Автор, видимо, старался писать тем языком, который казался ему наиболее соответствующим современным ему требованиям, какие предъявлялись светской повестью, но в своих потугах на моду он должен был, вероятно, казаться наивным даже своим более образованным современникам. Сам он, очевидно, принадлежал либо к канцелярско-приказной, либо к мелкодворянской среде и, несмотря на свою несомненную талантливость, был человеком очень умеренной литературной грамотности.
Действие повести в одном из списков приурочивается к 1680 ᴦ., в другом списке этим годом датируется самое её написание. Судя, однако, по языку и по тому, что в повести о некоторых фактах говорится как уже о делах прошлого (ʼʼТогда все обычай имели быть в собрании на Ивановской площадиʼʼ; ʼʼимели в то время обычай те старые люди носить в руках трости натуральные с плюшкамиʼʼ), повесть следует датировать самым концом XVII в. или началом XVIII в.- кануном петровских реформ. В дальнейшем становятся уже характерными повести галантно-романического стиля, вроде повести о Василии Кариотском.
Повесть о Фроле Скобееве представляет собой типичный образчик жанра плутовской новеллы, достаточно к тому времени распространившейся на Западе. Впрочем, сколько-нибудь подходящих западных параллелей к нашей повести до сих пор не найдено, да и вряд ли их следует искать, поскольку фабульные ситуации её представляют из себяв определённую историческую эпоху более или менее общие места. К тому же фамилии, фигурирующие в повести о Фроле,- за исключением одного списка, где вместо Скобеева стоит Скомрахов, а вместо Нардина-Нащокина - Нардин-Цап-лин,- находят себе соответствие в исторических документах эпохи и связаны с теми именно местностями, о которых в повести идёт речь. Это последнее обстоятельство вызывает предположение о возможности реальной подкладки для её написания ".
В последней четверти XVIII в. повесть о Фроле Скобееве подверглась литературной обработке под пером Ив. Новикова, написавшего повесть ʼʼНовгородских девушек святочный вечер, сыгранный в Москве свадебнымʼʼ, вошедшую в его книгу ʼʼПохождения Ивана Гостиного сынаʼʼ. В конце 60-х годов XIX в. драматург Аверкиев на сюжет повести о Фроле написал пьесу ʼʼКомедия о российском дворянине Фроле Скобееве и стольничьей Нардын-Нащокина дочери Аннушкеʼʼ. На тот же сюжет композитором Т. Хренниковым в 1950 ᴦ. сочинена комическая опера ʼʼФрол Скобеевʼʼ.
ПОВЕСТЬ О ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ - понятие и виды. Классификация и особенности категории "ПОВЕСТЬ О ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ" 2017, 2018.
Повесть о Фроле Скобееве
ИСТОРИЯ О РОССИЙСКОМ ДВОРЯНИНЕ ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ
В Новгородском уезде имелся дворянин Фрол Скобеев; в том же Новгородском уезде имелись вотчины столника Нардина Нащекина; и в тех вотчинах имелась дочь ево Аннушка и жила в них.
И проведал Фрол Скобеев о той столничьей дочере и взяв себе намерение, чтоб вызыметь любление с тою Аннушкою; токмо не знает, чрез кого получить видеть ея; однако ж умыслил опознатца тои вотчины с прикащиком и стал всегда ездить в дом ево, прикащика. И по некоем времени случился быть Фрол Скобеев у того прикащика в доме, и в то же время, пришла к тому прикащику мамка дочери столника Нардина Нащекина, и усмотря Фрол Скобеев, что та мамка живет всегда при Аннушке. И как пошла та мамка от прикащика к госпоже своей Аннушке, тогда, вышед за нею, Фрол Скобеев и подарил ту мамку двемя рублевиками, и та мамка обявила ему: "господин Скобеев, не по моим заслугам такую милость казать изволиш! То уже конечно моей услуги к вам никакой не находитца!" И Фрол Скобеев отдал денги той мамке, ничего с ней ни говорил, пошел от нея прочь, и мамка пришла к госпоже своей Аннушке, и пришед, ничего не обявила. И Фрол Скобеев посидел у того прикащика и пошел в дом свой. И во время увеселительных вечеров, которые бывают в веселость девичеству, называемые святки, и та дочь столника Нардина Нащекина, называемая Аннушка, приказывала мамке своей, чтобы она ехала ко всем дворянам, которые в близости их вотчин имеют жителства и у которых дворян имеютца дочери девицы, чтоб их просить к Аннушке на вечеринку для веселости. И та мамка поехала и просила всех дворянских дочерей к госпоже своей Аннушке, и по тому ее прошению обещалися все быть. И та мамка ведает, что у Фрола Скобеева есть сестра девица, и поехала мамка в дом Фрола Скобеева и просит сестру его в дом госпожи своей Аннушки на вечеринку, и та сестра ево объявила мамке: "пожалуй, подожди маленко, я схожу к брату своему доложу: ежели он прикажет, то я вам с тем объявлю!" И как пришла сестра ко Фролу Скобееву и обявила ему, что "приехала мамка от столничьей дочери Аннушки и просит меня, чтобы я приехала к ней в дом на вечеринку". И Фрол Скобеев сказал сестре своей: "поди, скажи той мамке, что ты будеш не одна, но будеш некоторого дворянина з дочерью девицею". И та сестра ево о том весма думает, что брат ее повелел сказать; однакож не смела преслушать воли брата своего и сказала, что она будет к госпоже ее сей вечер с некоторою дворянскою дочерью. И та мамка поехала в дом госпожи своей Аннушке. И Фрол Скобеев стал говорить сестре своей: "ну, сестра, пара тебе убиратца ехать в гости!" И та ево сестра стала убиратца девическим убором, и Фрол Скобеев сказал: "принеси, сестра, и мне девичей убор! уберусь и я, и поедем вместе с табою к Аннушке, к столничьей дочере!" И та сестра ево велми о том сокрушалась, понеже, ежели признают его, то "конечно будет в великой беде брат мой, а столник тот Нащекин в великой милости при царе!" Однакож не преслуша воли брата своего, принесла ему девичей убор, и Фрол Скобеев, убрався в девичье платье, и поехали с сестрою своею к столничьей дочере Аннушке. И как приехали, уже много собралось дворянских дочерей у той Аннушки, и Фрол Скобеев тут же, в девичьем платье, и никто его не может познать.
И стали все девицы веселитца разными играми и веселились долгое время, и Фрол Скобеев с ними же веселится, и никто ево познать не может. И потом Фрол Скобеев пожелал иттить до нужника, и был он тут один, а мамка стояла в сенях со свечею; и как вышел Фрол Скобеев из нужника, и стал говорить мамке: "ах, моя свет-мамушка! много наших сестер здесь и твоей услуги ко всякой много, а ни которая, надеюсь, тебя не подарит!" И мамка не может признать, что он Фрол Скобеев. И Фрол Скобеев, выняв денег 5 ру[блев], и подарил тою мамку. Мамка жес великим принуждением взяла те деньги. И Фрол Скобеев видит, что мамка его признать не может, и пал на колени ее и объявил ей, что он дворянин Фрол Скобеев и приехал в девичьем уборе для Аннушки, чтоб с нею иметь обязательную любовь; и как усмотрила мамка, что он подлинно Фрол Скобеев, и стала в великом сумнени и не знает, что с ним делать; однакож, памятуя ево к себе два многия подарки и рече: "добро, господин Скобеев, за твою ко мне благосклонную милость готова чинить по воли твоей всякое вспоможение!" И пришла в покой, где девицы веселятся, и никому о том не обявила. И стала та мамка говорить госпоже своей Аннушке: "полнате, девицы, играть! я вам объявляю другую игру, как мы смолоду играли!" И та Аннушка не преслушала воли мамки своей и стала говорить: "ну, матушка-мамушка, как твоя воля на все наши девичьи игры!" Обявила та мамка игру им: "изволь, матушка Аннушка! ты будь невестой, - а на Фрола Скобеева указала, - а сия девица женихом!" и поведе их во особые светлицы для почиву555, как водится в свадьбе. И те девицы пошли их провожать до тех покоев и обратно пошли в веселы покои, в которых веселились. И та мамка велела девицам грамогласныя петь песни, чтоб им крику от них не слыхать было; а сестра Фрола Скобеева весма была в печали, сожалея брата своего, и чается, что, конечно, будет притчина556. И Фрол Скобеев, лежа с Аннушкою, и обявил о себе, что он Фрол Скобеев, дворянин новогородской, а не девка. И Аннушка не ведает, что пред ним ответствовать, и стала быть в великом страхе, и Фролко, не взирая ни на какой себе страх, был очень отважен и принуждением разстлил ее девичество. Потом просила та Аннушка Фрола Скобеева, чтоб он не обнес557 ее другим. Потом мамка и все девицы пришли в тот покой, где они лежали, и Аннушка стала быть в лице переменна от немалой трудности, которой еще отроду не видала. И девицы никто не могут признать Фрола Скобеева; и та Аннушка никому о том не обявила, только взела мамку свою за руку и отвела в особливую полату и стала говорить искусно: "что ты, проклята, надо мною зделала, - это не девица со мною была, - он мужественный человек, нашего града Фрол Скобеев!" И та мамка ей обявила: "истинно, милостивая государыня, никак не могла признать и думала, что он таковая ж девица, а когда он такую пакость учинил, - у нас людей много, можем ево вовсе укрыть в тайное место558!" И та Аннушка сожалея ево, Фрола Скобеева, понеже он тотчас вложил жалость в сердце ее, как с нею лежал во особливой полате, и рече: "ну, мамушка, уже быть так! того мнене возвратить!" И пошли все девицы в веселой покой, с ними ж и Фрол Скобеев в девичьем уборе, и веселились долгое время ночи; потом все девицы стали иметь покой, а Аннушка легла со Фролом Скобеевым, а сама рекла: "лутче сеи девицы не изобрала себе спать в товарыщи". И веселились чрез всю ночь телесными забавами. Уже тако жалость вселилась в сердце Аннушкино, что великою нуждою отстала от Фрола Скобеева.
И наутрие встав, все девицы огдали благодарение Аннушке за доброе ее угощение и поехали по домам своим, також и Фрол Скобеев поехал с сестрою своею, но Аннушка отпустила всех девиц, а Фрола Скобеева и с сестрою своею оставила у себк. И Фрол Скобеев был у Аннушки три дни, все в девичьем уборе, чтоб непризнали служители дома того, и веселился все с Аннушкою и по прошествию трех дней поехал в дом: свой и с сестрою своею. И Аннушка подарила Фрола Скобеева несколько червонных - и с того времени голца559 Скобеев разжился и стал жить роскочна и делал банкеты с протчею своею братьею дворяны. Потом пишет отец ее из Москвы Аннушке столник Нардин Нащекин, чтоб она ехала немедленно в Москву для того, что сватаются к ней женихи хорошия, столничьи дети. И Аннушка, хотя с великою неволею, не хотя преслушать воли отца своего, поехала к Москве. Потом, проведав Фрол Скобеев, что Аннушка уехала в Москву и стал в великом сумнени - не знает, что делать, для того что дворянин небогатой и имеет пропитание, что всегда ходит в Москве за делами поверенным. И взял себе намерение, чтоб имеющияся у него пустоши заложить и ехать в Москву, как бы Аннушку достать себе в жену, что и учинил. И стал Фрол Скобеев отправляться в Москву, а сестра ево об том весьма соболезнует, что конечно будет в какой притчине. И Фрол Скобеев стал прощаться и сказал: "ну, матушка сестрица, пожалуй, не тужи ни об чем: хотя и живот мой утрачю, по тех мест и жизнь моя кончается, а от Аннушки не отстану, - или буду полковник, или покойник! а ежели что зделается по намерению моему, то и тебя не оставлю: а буде зделается несчастие, то прошу не позабыть меня поминовением!" И простясь, поехал в Москву.
И по приезде в Москву стал на квартире близь двора столника Нардина Нащекина. И на другой день пошел Фрол Скобеев к обедни и увидел в церкви мамку Аннушкину. И по отшествии литоргии вышел Фрол Скобеев из церкви и стал ждать тою мамку. И как вышла та мамка ис церкви, и подшел Фрол Скобеев к той мамке, и отдал ей поклон, и просил ее, чтоб она обявила об нем Аннушке. И она ему обещалась всякое добро делать, и пришед мамка домой, и обявила Аннушке о приезде Фрола Скобеева. И Аннушка в великой стала быть радости и просила мамку свою, чтоб она заутришней день пошла к обедне и взяла б денег 20 ру[блев] и отдала б Фролу Скобееву. И мамка то учинила по воли ее, Аннушки.
У оного столника Нардина Нащекина имелась сестра пострижена в Девичьем монастыре; и тот столник поехал к сестре своей в монастырь гулять; и как приехал, то сестра ево встретила по чести брата своего; и тот столник сидел у сестры своей немалое время. И имелись разговоры, промеж которых просила сестра брата своего: "покорно вас, государь мой братец, прошу! пожалуй, отпусти любезную свою дочь Аннушку для свидания сомною, понеже многия годы не видала ее!" И столник Нардин Нащекин обещал ей дочь свою отпустить. И сестра рече: "не надеюсь, государь братец, чтоб сие для меня учинил или забудешь. Толко покорно прошу, изволь приказать в доме своем, когда пришлю я по нее корету и возников560 хотя и не в бытность вашу дома, чтоб ее ко мне отпустили!" И брат ей Нардин Нащекин обещался то для просьбы ее учинить. И по некотором времени случися тому столнику Нардину Нащекину ехать в гости и с женою своею и приказывает дочери своей: "слушай, мой друг Аннушка, ежель пришлет по тебе из монастыря сестра моя, а твоя тетка, корету с возниками, то ты поезжай к ней неумедля!" А сам поехал в гости и з женою своею.
И Аннушка просит мамки своей, чтоб она, как можно, пошла ко Фролу Скобееву, чтоб он, как можно где, выпросил корету и с возниками и приехал сам к ней и сказал бы, будто от сестры столника Нардина Нащекина из монастыря приехал по Аннушку. И та мамка пошла ко Фролу Скобееву и сказала ему приказ госпожи своей.
И как услышал Фрол Скобеев, не знает, что и делать и как кого обмануть, для того что его из знатных дворян все знают, что он дворянин небогатой, - толко великая ябеда и ходатайствовать за приказными делами. И пришло в память Фролу Скобееву, что весма ему добр столник Ловчиков; и пошел к тому столнику; и как пришел Фрол Скобеев к Ловчикову, и Ловчиков имел с ним разговор мног; и потом Фрол Скобеев стал просить Ловчикова, чтоб пожаловал ему корету и с возниками ехать для смотрения невесты. И Ловчиков дал ему по ево прозбе корету и кучера; и Фрол Скобеев поехал и приехал к себе на квартиру и того кучера споил весма пьяна, и сам убрался в лакейское платье и сел на козлы и поехал к столнику Нардину Нащекину по Аннушку. И усмотрила мамка Аннушкина, что приехал Фрол Скобеев, сказала Аннушке под видом других того дому служителей, якобы прислала тетка по нее из манастыря. И та Аннушка убралась и села в корету и поехала на квартиру Фрола Скобеева. И тот кучер Ловчиков пробудился; и усмотрел Фрол, что кучер не в таком силном пьянстве, и напоил ево весма допьяна и положил ево в корету, а сам сел в козлы и поехал к Ловчикову на двор; и приехал ко двору и отворил ворота, и пустил возников на двор и с коретою, а сам пошел на свою квартиру. И вышли на двор люди Ловчикова и видят, что стоят возники и с коретою, а кучер лежит в корете жестоко пьян, спит, а кто их привез на двор, никто не ведает. И Ловчиков велел корету и возников убрать и сказал: "еще то хорошо, что и всего не уходил! На Фроле Скобееве взять нечего!" И наутрие стал Ловчиков кучера спрашивать, где он был со Фролом Скобеевым, и кучер сказал, что "толко помню, как был на квартире, а куды он ездил и что делал, того не знаю!"
Потом столник Нардин Нащекин приехал из гостей и спросил дочери своей Аннушки; и та мамка сказала, что "по приказу вашему отпущена к сестрице вашей в монастырь, для того, что она прислала корету и возников!" Нардин Нащекин сказал: "изрядно!"
И столник Нардин Нащекин долгое время не был у сестры своей и думает, что дочь Аннушка у сестры ево в монастыре. А Фрол Скобеев на Аннушке уже и женился. Потом столник Нардин Нащекин поехал к сестре своей в монастырь и сидел немалое время, а дочери своей не видит, и вопросил сестры своей: "сестра, что я не вижу Аннушки?" И сестра ему ответствовала: "полна, братец, издеватся! что ж мне делать, коли я бесчастная моим прошением к тебе: просила я у тебя прислать ко мне. Знатно561 что ты не вериш мне в том, а мне время такова нету, чтоб прислать по нея!" И столник Нардин Нащекин сказал: "как, государыня сестрица, что ты изволишь говорить? я не могу разсудить, для того что она отпущена к тебе с месяц, а ты присылала по нее корету и возников, а я в то время был в гостях и с женою моею, и по приказу нашему отпущена к тебе!" И сестра сказала: "никак, братец, я кореты и возников не посылала никогда, и Аннушка ко мне не бывала!" И столник Нардин Нащекин весьма сожалел о дочери своей и горко плакал, что безвестно пропала дочь ево, и приехал в дом свой, и обявил жене своей, что Аннушка пропала, и сказал, что у сестры в монастыре нет, и стал мамки спрашивать: "кто приезжал? и куды она поехала?" Мамка та сказала, что приехал с возниками кучер и сказал: "из Девичья монастыря, от сестры вашей, приехал по Аннушку, и по приказу вашему и поехала Аннушка". И о том весма соболезновали и горко плакали, а наутрие поехал столник к государю и обявил, что у него безвестно пропала дочь ево. И велел государь учинить публикацию о той столничьей дочери: ежели кто содержит ее тайно, чтоб обявили, а ежели кто не обявит и сыщется, то после смертию казнен будет.
И Фрол Скобеев, слышав такую публикацию, не ведает, что делать; и умыслив Фрол Скобеев, пришел к Ловчикову столнику, для того что тот Ловчиков весма к нему обходился добр и милостив. И Фрол Скобеев, пришедши к Ловчикову, и имели много разговоров, и столник Ловчиков спрашивал Фрола Скобеева, женился ли и богату ли взял? И Скобеев ему на то ответствовал: "ныне еще богатства не вижу, что вдаль - время покажет!" - "Ну, господин Скобеев, живи уже постоянно562, а за ябедами не ходи, перестань, а живи ты в вотчине своей лутче здоровее!" - Потом Фрол Скобеев стал просить того столника, чтоб он предстательствовал об нем, и Ловчиков ему сказал: "коли сносно, то буду предстатель, а ежели что несносно, то не гневайся!" И Фрол ему обявил, что "столника Нардина Нащекина дочь Аннушка у меня, а ныне я на ней женился!" И столник Ловчиков сказал: "как делал ты, так сам и ответствуй!" И Фрол Скобеев сказал: "ежели ты предстательствовать не будешь обо мне, и тебе будет не без слова563! Мне уже пришло показать на тебя, для того что ты возников и корету давал, а ежели б ты не дал, и мне б того не учинить!" И Ловчиков стал в великом сомнени и сказал ему: "настоящей ты плут! что ты надо мною зделал?.. Добро, как могу, буду предстательствовать!" И сказал ему, чтоб завтрешней день пришел в Успенский собор, и столник Нардин Нащекин будет завтра у обедни - "и после обедни будем стоять все мы в собрани на Ивановской площади, и в то время приди и пади пред ним и обяви о дочери ево, а я уже, как могу, буду предстателствовать!"
И пришел Фрол Скобеев в Успенский собор к обедни, и столник Нардин Нащекин, и Ловчиков, и другие столники все у обедни. И по отшествии тогда все обычай имели быть в собрани на Ивановской площеди против Ивана Великаго и имели промеж собою разговоры, кому что надобно. А столник Нардин Нащекин болше соболезнует о дочери своей, також и Ловчиков с ним разсуждает о дочери ево к склонению милости. И на те их разговоры пошел Фрол Скобеев и отдал всем столникам поклон, как есть обычай, и все столники Фрола Скобеева знают. И кроме всех пал пред столником Нардиным Нащекиным и просил прощения: "милостивы государь и царев столник! впервы отпусти вину мою, яко раба своего, которой дерзновенно учинил пред вами!" И столник Нардин Нащекин имелся летами весма древен и зрением от древности уже помрачен, однакож мог человека усмотреть. Имели в то время обычай те старые люди носить в руках трости натуральные с клюшками564 - и поднимает тою клюшкою Фрола Скобеева: "кто ты таков? скажи мне о себе! и что твоя нужда до нас?" И Фрол Скобеев толко говорит: "отпусти вину мою!" И столник Ловчиков подошел к Нардину Нащекину и сказал: "лежит пред вами, просит отпущения вины своей дворянин Фрол Скобеев!" И столник Нардин Нащекин воскричал: "встань, плут, знаю тебя давно, плута и безделника! Знатно, что наябедничел себе! что, скажи, плут, - буде сносно, стану помогать, а что несносно, как хощеш, я тебе, плуту, давно говорил: живи постоянно! Встадь, скажи, что твоя вина?" И Фрол Скобеев встал от ног ево и объявил ему, что дочь ево Аннушка у него, и он на ней женился; и как столник Нардин Нащекин услышал от него о дочери своей, и залился слезами и стал в беспаметстве; и мало опамятовался, и стал говорить: "что ты, плут, зделал? ведаешь ли ты о себе, кто ты таков? Несть тебе отпущения вины твоей! Тебе ли, плуту, владеть дочерью моею? Пойду к государю и стану на тебя просить о твоей плутовской ко мне обиде!" И вторично пришед к нему столник Ловчиков, и нача его разговаривать, чтоб вскоре не учинил докладу к государю: "изводиш съездить домой и обявить о сем случае сожительнице своей, и по совету общему, как к лутчему - уже быть! Так того не возвратить, а он, Скобеев, от гневу вашего скрытца никуды не может!" И столник Нардин Нащекин послушал совету Ловчикова, не пошел к государю, сел в корету и поехал домой, а Фрол Скобеев пошел на квартиру свою и сказал Аннушке: "ну, Аннушка, что будет мне с тобою, не ведаю - обявил о тебе отцу твоему!"
И столник Нардин Нащекин приехал в дом свой, идет в покои, жестоко плачет и кричит: "жена, что ты ведаеш? я нашел Аннушку!" И жена его спрашивает: "где она, батюшко?" - "Ох, мой друг, вор и плут и ябедник Фрол Скобеев женился на ней!" И жена его услышала те от него речи и не ведает, что говорить, соболезнуя о дочерй своей. И стали оба горко плакать и в сердцах своих бранить дочь свою, и не ведают, что чинить над нею. Потом пришли в память, сожалея о дочери своей, и стали разсуждать с женою: "надобно послать человека и сыскать, где он, плут, живет, проведать о дочери своей, жива ли она". И призвали к себе человека своего и сказали ему: "поезжай и сыщи квартиру Фрола Скобеева и проведай про Аннушку, жива ли она и имеет ли пропитание какое".
И пошел человек их по Москве искать квартиру Фрола Скобеева и по многим хождении нашел и пришел ко двору. И усмотрел Фрол Скобеев, что от тестя идет человек, и велел жене своей лечь на постелю и притворить себе, якобы болна. И Аннушка учинила по воли мужа своего. И присланной человек вошел в покой и отдал, как по обычаю, поклон. И Фрол Скобеев спросил; "что ты за человек? и какую нужду до меня имееш?" И человек отвещал, что он прислан от столника Нащекина проведать про дочь ево, здравствует ли она. Фрол Скобеев говорит: "видиш ты, мой друг, каково ее здорове! Таков ти родителский гнев, - они ее заочно бранят и кленут, оттого она при смерти лежит! Донеси их милости, хотя б они при жизни ее заочно благословили!" И человек тот отдал им поклон и пошел.
И пришел к господину своему и донес, что "нашел квартиру Фрола Скобеева, токмо Аннушка очень болна и просит от вас заочно хотя словесного благословения!" И пребезмерно родители о дочери своей соболезнуют, токмо разсуждали "что с вором и плутом делать?", но более сожалели о дочери своей. Мать ее стала говорить: "ну, мой друг, уже быть так, что владеть плуту дочерью нашею! Уже так бог велел, - надобно послать к ним образ и благословить их хотя заочно; а когда сердца наши утолятся, то можем видется с ними и сами!" Сняли с стены образ, который был обложен золотом и драгим кемением, так как прикладу всево на 500 р., и послали с тем же человеком, приказали, чтоб они тому образу молились, - "а плуту и вору Фролке скажи, чтобы он ево не промотал!"
И человек их, приняв оной образ, и пошел на квартиру Фрола Скобеева. И усмотрел Фрол Скобеев, что пришел тот же человек, сказал жене своей: "встань, Аннушка". И сели оба вместе, и человек тот вошел в покой их и отдал образ Фролу Скобееву и сказал, что "родители ваши, богом данные, прислали к вам благословение!" И Фрол Скобеев, приложась к тому образу и с Аннушкою, и поставили, где надлежит; и сказал Фрол человеку тому: "таково ти родителское благословение, - и заочно их не оставили - и бог дал Аннушке здоровье: ныне, слава богу, здорова! благодари их милость, что не оставили заблудшую дочь свою!" И человек пришел к господину своему и обявил об отдании образа и о здравии Аннушкине и о благодарении их, и пошел в показанное свое место. И столник Нардин Нащекин поехал к государю и обявил, что "дочь свою нашел у новогородского дворянина Фрола Скобеева, которой уже на ней и женился, и прошу вашей государевой милости, чтоб в том ему, Скобееву, вину отпустить" - и обявил ему все подробно, на что велики государь ему сказал, что "в том твоя воля, как желаеш, и советую тебе, что уже того не возвратить, а он твоим награждением, а моею милостию против протчих своей братьи оставлен не будет, - и в том на старости возымееш утеху". Столник же Нардин Нащекин поклонился государю, и поиде в дом свой, и стали разсуждать и сожалеть о дочери своей; и стал говорить жене своей: "как, друг мой, быть? конечно, плут заморит Аннушку; чем ему, вору, кормить ее? и сам, как собака, голоден! Надобно, друг мой, послать какого запасу, хотя на 6-ти лошадях"; а жена ево сказала: "конечно, надобно, друг, послать". И послали тот запас и при том реэстр. И как пришел оной запас, и Фрол Скобеев, не смотря по реэстру, приказал положить в показанные места и приказал тем людям за их родителские милости благодарить. Уже Фрол Скобеев стал жить роскочно и ездить везде по знатным персонам, и весма Скобееву удивлялися, что он зделал такую притчину и так смело. Уже чрез долгое время обратились сердцем и соболезновали душею о дочере своей, також и о Фроле Скобееве, и послали человека к ним и приказали просить их кушать к себе. И как пришел человек и просит: "приказал батюшко вас кушать сей день!" - и Фрол Скобеев сказал: "донеси государю нашему батюшке, что будем не умедля до их здоровья!"
И Фрол Скобеев убрался з женою своею Аннушкою и поехал в дом тестя своего и приехал в дом их и пошел в покои з женою своею; и Аннушка пала пред ногами родителей своих. Усмотрил Нардин Нащекин, как дочь свою и з женою своею приносимую вину свою, - стали ее бранить и наказывать своим гневом родителским, и смотря на нея, весма плачют, что она так учинила без воли родителей своих, проклиная жизнь ее словами своими; и по многом глаголани их и гневу, отпустили вину ее и приказал садится за стол с собою, а Фролу Скобееву сказал: "а ты, плут, што стоиш? садись тут же! тебе ли бы, плуту, владеть дочерью моею!" И Фрол сказал ему: "государь-батюшко, уже тому как бог судил!" - И сели все кушать, и столник Нардин Нащекин приказал людем своим, чтоб никого в дом посторонних не пускали, - сказывали бы, что "время такого нет столнику, для того что с зятем своим, вором и плутом Фролкою Скобеевым, кушает!" И по окончании стола столник говорит зятю своему: "ну, плут, чем ты станеш жить?" И Фрол Скобеев сказал: "милостивы государь-батюшко! изволиш ты сам быть известен, чем мне жить - более не могу пропитания найти, как за приказными делами ходить!" И столник рече: "перестань, плут, ходить за ябедой, - имеется вотчина моя в Синбирском уезде, которая состоит в 300-х дворах, да в Новогородском уезде в 200-х дворах, - справь, плут, за собою и живи постоянно!" И Фрол Скобеев отдал поклон и з женою своею приносили благодарение родителем своим, и, сидев немного, поехал Фрол Скобеев на квартиру свою и з женою своею. Тесть же его, столник Нардин Нащекин, приказал Скобеева возвратить и стал говорить: "ну, плут, есть ли у тебя денги? чем ты деревни справиш?" И Фрол рече: "известно вам, государь-батюшко, какие у меня денги!" И столник приказал дать дворецкому своему денег 500 ру[блев]. И простясь Фрол Скобеев поехал на квартиру свою и з женою своею Аннушкою.
И по многом времени справил Фрол деревни за собою и стал жить очень роскочно, и ездил к тестю своему безпрестанно, и всегда приниман был с честию, а за ябедами ходить уже бросил. И по некоем времени поживе столник Нардин Нащекин в глубокой своей старости, в вечную жизнь переселился и по смерти своей учинил Фрола Скобеева наследником во всем своем движимом и недвижимом имении. Потом, недолгое время пожив, теща его преставилась, - и тако Фрол Скобеев, живя в великой славе и богатстве, наследников по себе оставя и умре.
ПРИМЕЧАНИЯ
Сборники избранных произведений письменности назывались в древней Руси Изборниками или Цветниками. В изборники включались либо полностью, либо в отрывках разнообразные по содержанию, но объединенные какой-либо единой идеей тексты. Такой же характер носит и эта книга. В нее включены не только произведения повествовательного жанра, но и памятники эпистолярные, произведения деловой письмен-ности, поучения, публицистические тексты. Однако все эти разнообразные сочинения объединяет то, что это наиболее интересные произведения как со стороны литературной, так и потому, что в них ярко отразилось мировоззрение эпохи. Только такая книга и может дать современному читателю представление о широте и многообразии древнерусской литера-туры. Большинство представленных в нашем сборнике текстов дается в полном объеме. Однако некоторые произведения печатаются в отрывках или в сокращении. В отрывках или с пропусками публикуются либо па-мятники, носящие составной характер (типа «Повести временных лет», «Киево-Печерского патерика» и т. п.), либо большие по объему произве-дения, о содержании и характере которых можно составить достаточно полное представление на основе печатаемых из них частей. Во всех этих случаях в примечаниях отмечается, что текст опубликован не полностью и дается характеристика всего произведения в целом. Сокращения текста обозначаются тремя точками.
Все произведения, время возникновения которых можно относить до начала XVI столетия, сопровождаются параллельными древнерусским текстам переводами их на современный русский язык. Произведения XVI и XVII столетий печатаются без переводов, с объяснениями в подстрочных примечаниях и в особом словарике непонятных или имеющих иное се-мантическое значение, чем в современном языке, слов и выражений. В известной степени это создает определенную трудность для современного читателя, но зато дает ему возможность познакомиться со всей древнерус-ской литературой в ее оригинальном виде. Все древнерусские тексты печатаются в упрощенной орфографии: отсутствующие в современном алфавите знаки заменяются соответствующими им современными (i — и, О — ф и т. д.), Ъ сохраняется в текстах до XIV в., в памятниках более позднего времени Ъ заменяется е, ъ и ь внутри слов ставятся в соответствии с написаниями рукописей, по которым издаются тексты, конечное ъ со-храняется (в соответствии с наличием в списках) в произведениях до середины XIII в., сохранившихся в списках ранней рукописной тра-диции. Принципы выбора текстов, характер вносимых в тексты исправ-лений и изменений отмечаются в примечаниях.
В примечаниях употребляются следующие сокращения:
БАН — Библиотека Академии наук СССР (Ленинград).
ГБЛ — Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина (Мо-сква).
ГИМ — Государственный исторический музей (Москва).
ГПБ — Государственная Публичная библиотека имени М. Е. Салты-кова-Щедрина (Ленинград).
ИОРЯС — Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук.
ЛОНИ — Ленинградское отделение Института истории Академии наук СССР.
ОЛДП — Общество любителей древней письменности.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.
ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского дома) Академии наук СССР.
ЦГАДА — Центральный государственный архив древних актов СССР (Москва).
ИСТОРИЯ О РОССИЙСКОМЪ НОВГОРОДСКОМЪ ДВОРЯНИНЕ ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ, СТОЛНИЧЕЙ ДОЧЕРИ НАРДИНА-НАЩЕКИНА АННУШКИ В Новгородском уезде имелся дворенинъ Фролъ Скобеевъ. В том же Ноугородском уезде имелисъ вотчины столника Нардина-Нащокина, имеласъ дочъ Аннушка, которая жила в тех новгородских вотчинахъ. И, проведав Фролъ Скобеевъ о той столничей дочери, взял себе намерение возыметь любовъ с тою Аннушкой и видить ее. Однако ж умыслил спознатся той вотчины с прикащиком, и всегда ездил в дом того прикащика. И по некотором времени случилосъ быть Фролу Скобееву у того прикащика в доме, и в то время пришла к тому прикащику мамка дочери столника Нардина-Нащокина. И усмотрелъ Фрол Скобеевъ, что та мамка живет всегда при Аннушки. И какъ пошла та мамка от того прикащика к госпоже своей Аннушке, и Фролъ Скобеевъ вышелъ за нею и подарил тое мамку двумя рублями. И та мамка сказала ему: «Господинъ Скобеевъ! Не по заслугам моим ко мне милостъ казать изволишъ, для того что моей услуги к вам никакой не находится». И Фрол Скобеев отдал оныя денги и сказал: «То мне сие ни во что!» И пошелъ от нее прочъ, и вскоре ей не объявил. И мамка та пришла к госпоже своей Аннушке, ничего о томъ не объявила. И Фрол Скобеев посидел у того прикащика и поехал в дом свой. И в то время увеселителных вечеров, которые бывают в веселости девичеству, называемыя по их девичеству званию Святки, и та столника Нардина-Нащокина дочъ Аннушка приказала мамке своей, чтоб она ехала ко всем дворянам, которыя во близости той вотчины столника Нардина-Нащокина имеет жителство и у которых дворян имеютца дочери-девицы, чтоб тех дочерей просить к той столнической дочери Аннушке для веселости на вечеринку. И та мамка поехала и просила всех дворянских дочерей к госпоже своей Аннушке, и по тому ея прошению все обещались быть. И та мамка ведаетъ, что у Фрола Скобеева есть сестра, девица, и приехала та мамка в дом Фрола Скобеева и просила сестру ево, чтоб она пожаловала в дом столника Нардина-Нащокина к Аннушке. Та сестра Фрола Скобеева объявила той мамке пообождати малое время: «Я схожу к братцу своему, ежели прикажит мне ехать, то к вам с тем и объявим». И какъ пришла сестра Фрола Скобеева к брату свому и объявила ему, что приехала к ней мамка от столничей дочери Нардина-Нащокина Аннушки «и просит меня, чтоб я приехала в дом к ним». И Фрол Скобеев сказал сестре своей: «Поди скажи той мамке, что ты будешъ не одна, некоторого дворянина з дочерью, девицею». И та сестра Фрола Скобеева о том весма стала думать, что брат ея повелел сказать, однако жъ не смела преслушать воли брата своего, что она будет к госпоже ея сей вечер с некоторою дворянскою дочерью, девицею. И мамка поехала в дом к госпоже своей Аннушке. И Фрол Скобеев стал говорить сестре своей: «Ну, сестрица, пора тебе убиратся и ехать в гости». И сестра ево как стала убиратся в девичей уборъ, и Фрол Скобеев сказал сестре своей: «Принеси, сестрица, и мне девичей убор, уберуся и я, и поедем вместе с тобою к Аннушке, столничей дочери». И та сестра ево веема о том сокрушалась, понеже что «ежели признает ево, то конечно быть великой беде брату моему, понеже тот столник Нардин-Нащокин весма великой милости при царе находится». Однако ж не прислушала воли брата своего, принесла ему девичей убор. И Фрол Скобеев убрався в девичей убор и поехал с сестрой своей в дом столника Нардина-Нащокина к дочери ево Аннушки. Собралось много дворянских дочерей у той Аннушки, и Фрол Скобеев тут же в девичьем уборе, и никто ево не может признать. И стали все девицы веселитца разными играми и веселились долгое время, а Фрол Скобеев с ними же и веселился, и признать ево никто не может. И потом Фрол Скобеев в нужнике один, а мамка стояла в сенях со свечою. И как вышел Фрол Скобеев из нужника и стал говорить мамке: «Какъ, мамушка, много наших сестеръ, дворянских дочерей, а твоей к нам услуги много, а никто не может подарить ничем за услугу твою». И мамка не может признать, что он Фрол Скобеев. И Фрол Скобеев, вынев денех пять рублев, подарил тое мамку с великим принуждением, и те денги мамка взяла. И Фролъ Скобеев видит, что признать она ево не может, то Фрол Скобеев пал пред ногами той мамки и объявил ей об себе, что он дворянин Фрол Скобеев и приехал в девическом платье для Аннушки, чтоб с нею иметь обязателную любовь. И какъ усмотрела мамка, что подлинно Фрол Скобеев, и стала в великом сумнени и не знает, с ним что делать. Однако жъ, помяну ево к себе два многия подарки: «Добро, господинъ Скобеев, за твою ко мне милость готова чинить все по воли твоей». И пришла в покой, где девицы веселятца, и никому о том не объявила. И стала та мамка говорить госпоже своей Аннушке: «Полноте, девицы, веселитца, я вам объявлю игру, как бы прежде сего от децкой игры были». И та Аннушка не преслушала воли мамки своей и стала ей говорить: «Ну, мамушка, изволь, какъ твоя воля на все наши девичьи игры». И объявила им та мамка игру: «Изволь, госпожа Аннушка, быть ты невестою». А на Фрола Скобеева показала: «Сия девица будет женихом». И повели их в особливу светлицу для почиву, какъ водится в свадбе, и все девицы пошли их провожать до тех покоев и обратно пришли в те покои, в которых прежде веселились. И та мамка велела тем девицам петъ грамогласныя песни, чтоб им крику от нихъ не слыхать быти. А сестра Фрола Скобеева весма в печали великой пребывала, сожелея брата своего, и надеется, что конечно будет притчина. И Фрол Скобеев лежа с Аннушкой, и объявил ей себя, что он Фролъ Скобеев, а не девица. И Аннушка стала в великом страхе. И Фрол Скобеевъ не взирая ни на какой себе страх и ростлил ея девство. По том просила та Аннушка того Фрола Скобеева, чтоб онъ не обнесъ ея другим. Потом мамка и все девицы пришли в тот покой, где она лежала, и Аннушка стала быть в лице переменна, а девицы никто не могут признать Фрола Скобеева, для того что в девическом уборе. И та Аннушка никому о том не объявила, толко мамку взяла за руку и отвела от тех девицъ и стала ей говорить искусно: «Что ты надо мною зделала? Ета не девица со мною была, он мужественной человекъ, дворянин Фрол Скобеев». И та мамка на то ей объявила: «Истинно, госпожа моя, что не могла признать ево, думала, что она такая жа девица, как и протчия. А когда онъ такую безделицу учинил, ведаешь, что у насъ людей доволно, можем ево скрыть в смертное место». И та Аннушка сожелея того Фрола Скобеева: «Ну, мамушка, уже быть такъ, того мне не возвратить». И пошли все девицы в пировой покой, Аннушка с ними же и Фрол Скобеев в том же девическом уборе, и веселились долгое время ночи. Потом все девицы стали иметь покой, Аннушка легла со Фролом Скобеевым. И наутри встали все девицы, стали разьезжатся по домам своим, тако ж и Фрол Скобеев и с сестрою своею. Аннушка отпустила всех девицъ, а Фрола Скобеева и с сестрою оставила. И Фрол Скобеев был у Аннушки три дни в девичьем уборе, чтоб не признали ево служители дому того, и веселились все со Аннушкою. И по прошествии трех дней Фрол Скобеев поехал в дом свой и с сестрою своею, и Аннушка подарила Фрола Скобеева денгами 300 рублев. И Фрол Скобеев приехал в дом свой, весма рад бысть и делал банкеты и веселился с протчею своею братию дворян. (…)И приехалъ в домъ, сказалъ жене своей, что Аннушка прапала (сбежала к мужику – прим. Березиной), и сказалъ, что у сестры в манастыре нет. И сталъ мамку спрашиватъ, кто приезжалъ с возниками и с коретою кучеръ. И сказала, что «из Девичьева манастыря от сестры вашей приехал по Аннушку, то по приказу вашему и поехала Аннушка». И о томъ столникъ и з женою веема соболезновали и плакали горко. И столникъ Нардинъ-Нащокинъ приехал в дом свой и пошелъ в покои, жестоко плачит и кричит: «Жена, жена! Что ты ведаешъ, я нашелъ Аннушку!» И жена ево спрашивает: «Где она, батюшка?» И Нащокин сказалъ жене своей: «Вор-от, плут и ябедникъ Фролъ Скобеев женился на ней!» Жена ево услышела те от него речи и не ведает, что говорить, соболезнует о дочери своей. И стали оба горко плакать и в серцах своих бранят дочъ свою и проклинают и не ведают, что чинить над нею. И пришли в память, и сожелея дочери своей, и стали разсуждать з женою: «Надобно послать человека и сказать, где он, плут, живет, и проведать о дочери своей, жива ли она». И призвали человека своего, и послали сыскать квартиру Фрола Скобеева, и приказывали проведать про Аннушку, что жива ли она, имеет ли пропитание какое. И пришелъ к господину своему, столнику Нащокину. И спросил ево: «Что, нашел ли квартиру и видел ли Аннушку? Жива ли она или нет?» И человекъ тот объявил, что Аннушка жестоко болна и едва будет ли жива «и требует от вас хотя словесно заочно благословение». И столникъ и з женою своею соболезновали о ней, токмо разсуждали, что с вором и плутом делать. И мать ея стала говорить: «Ну, мой друг, уже быть такъ, что владеть дочерью нашею плуту такому, уже такъ богъ судил. Надобно, другъ мой, послать к ним образъ и благословить их, хотя заочно. А когда сердце наше умилостивитца к ним, то можем и сами видится». Сняли с стены образъ, которой обложен был златом и драгим камением, како прикладу всего на 500 рублев, и послали с тем человеком и приказали сказать, чтоб она сему образу молилась, «а плуту и вору Фролке Скобееву скажи, чтоб онъ ево не проматалъ». (…) Потом столникъ Нардин-Нащокин приказал ево воротить и стал ему говоритъ: «Ну, плут, чем ты справишъ? Ест ли у тебя денги?» - «Известенъ, государъ-батюшка, какия у меня денги; разви продать ис тех же мужиков!» - «Ну, плут, не продавай! Возми денегъ, я дамъ». И приказалъ дать 300 рублев, и Фрол Скобеев взял денги и поехал на квартиру. И со временем справил тое вотчину за себя. И пожив столникъ Нардин-Нащокин немного время и учинил при жизни своей Фрола Скобеева наследником во всем своем движимомъ и недвижимом имени. И сталъ жить Фрол Скобеев в великом богатстве.
