500 лет назад монах-августинец Мартин Лютер прибил к дверям храма в Виттенберге свои знаменитые 95 тезисов. Что доказывал в них родоначальник Реформации? Кем был он сам? И какие последствия это все имело?
1. Мартин Лютер (10 ноября 1483 – 18 февраля 1546 г.) – родоначальник Реформации, в ходе которой возникает протестантизм как одно из трёх (наряду с православием и католицизмом) главных направлений христианства. Название «протестантизм» возникает из так называемой Шпайерской протестации. Это был протест, поданный в 1529 году шестью князьями и четырнадцатью свободными немецкими городами на рейхстаге в Шпайере, против преследования лютеран. По названию данного документа сторонники Реформации получили впоследствии название протестантов, а совокупность возникших в результате Реформации некатолических конфессий – протестантизм.
2. Началом Реформации считается 31 октября 1517 года, когда монах-августинец Мартин Лютер прибил к дверям храма в Виттенберге, где обычно проводились торжественные университетские церемонии, свои знаменитые 95 тезисов . В них пока не было ни отрицания верховной власти римского папы и тем более объявления его Антихристом, ни вообще отрицания церковной организации и церковных таинств как необходимых посредников между Богом и человеком. Тезисы оспаривали практику индульгенций, которая в то время особенно широко распространилась в целях покрытия расходов на строительство собора святого Петра в Риме.
95 тезисов Мартина Лютера
3. Доминиканский монах Иоганн Тецель, который был агентом по продаже папских индульгенций и который беззастенчиво ими торговал и тем самым спровоцировал Мартина Лютера, прочитав 95 тезисов, заявил: «Я добьюсь, чтобы через три недели этот еретик взошел на костер и в урне проследовал к небу».
Тецель утверждал, что индульгенции имеют бо льшую силу, чем само Крещение. Про него рассказывают следующую историю: один аристократ в Лейпциге обратился к Тецелю и попросил простить ему грех, который он совершит в будущем. Тот согласился при условии немедленной оплаты индульгенции. Когда Тецель покинул город, аристократ нагнал его и побил, сказав, что именно этот грех он подразумевал.
4. Мартин Лютер родился в семье бывшего крестьянина, ставшего преуспевающим горным мастером и зажиточным бюргером. Его отец принимал участие в прибылях, получаемых с восьми шахт и трех плавилен («огней»). В 1525 году Ганс Людер завещает своим наследникам 1250 гульденов, на которые можно было приобрести поместье с пахотными землями, лугами и лесом. Вместе с тем, семья жила очень умеренно. Питание было не слишком изобильным, экономили на одежде и топливе: например, мать Лютера наравне с другими горожанками собирала зимою хворост в лесу. Родители и дети спали в одном алькове.
5. Настоящая фамилия родоначальника Реформации – Людер (Luder или Luider). Уже став монахом он много общался и переписывался с гуманистами, среди которых было принято брать себе звучные псевдонимы. Так, например, Герард Герардс из Роттердама стал Эразмом Роттердамским. Мартин в 1517 году скрепляет свои письма именем Eleutherius (в переводе с древнегреческого – «Свободный»), Elutherius и, наконец, не желая далеко отходить от имени отца и деда, Luther. Первые последователи Лютера называли себя еще не лютеранами, а «мартинианами».
6. Отец мечтал видеть своего способного сына преуспевающим адвокатом и смог обеспечить сыну хорошее образование. Но неожиданно Мартин решает стать монахом и вопреки воле отца, пережив сильный конфликт с ним, поступает в Августинский монастырь. Согласно одному из объяснений, однажды он попал в очень сильную грозу, когда молния ударила совсем рядом с ним. Мартин почувствовал, как он потом сказал, «чудовищный страх перед внезапной смертью» и взмолился: «Помоги, святая Анна, я хочу стать монахом».
7. Отец, узнав о намерении Лютера принять монашеский постриг, пришел в бешенство и отказал ему в благословении. Другие родственники заявили, что вообще не хотят его больше знать. Мартин был в затруднении, хотя и не был обязан спрашивать разрешения отца. Однако летом 1505 года в Тюрингии свирепствовала чума. Два младших брата Мартина заболели и умерли. Затем из Эрфурта родителям Лютера сообщили, что и Мартин стал добычей чумы. Когда выяснилось, что, к счастью, это не так, друзья и родственники стали убеждать Ганса, что он должен позволить своему сыну стать монахом, и отец в итоге дал согласие.
8. Когда была подготовлена папская булла с отлучением Лютера «Exsurge Domine» («Восстань, Господь…»), она была доставлена на подпись папе Льву X, охотившемуся в своем поместье на дикого кабана. Охота была неудачной: кабан ушел виноградниками. Когда расстроенный папа взял в руки грозный документ, то прочел его первые слова, которые звучали так: Восстань, Господь, и Петр, и Павел… на дикого кабана, который опустошает виноградник Господень». Папа тем не менее подписал буллу.
9. На Вормсском рейхстаге 1521 года, где в присутствии германского императора слушалось дело Лютера и от него требовали отречения, он произносит свою знаменитую фразу «Я здесь стою и не могу иначе». Вот его более полные слова: «Если я не буду убежден свидетельствами Писания и ясными доводами разума - ибо я не верю ни папе, ни соборам, поскольку очевидно, что зачастую они ошибались и противоречили самим себе, - то, говоря словами Писания, я восхищен в моей совести и уловлен в слово божье… Поэтому я не могу и не хочу ни от чего отрекаться, ибо неправомерно и неправедно делать что-либо против совести. На том стою и не могу иначе. Помоги мне бог!».
Лютер в семейном кругу
10. Реформация расколола западный мир на католиков и протестантов и породила эпоху религиозных войн – как гражданских, так и международных. Они длились более 100 лет до Вестфальского мира 1648 года. Эти войны принесли много горя и несчастий, в них погибли сотни тысяч людей.
11. Во время немецкой Крестьянской войны 1524–1526 годов Лютер выступил с резкой критикой восставших, написав «Против убийственных и грабящих орд крестьян», где назвал расправу с зачинщиками беспорядков богоугодным делом. Впрочем, во многом восстания были вызваны реформационным брожением умов, порожденным Лютером. На пике восстания весной-летом 1525 года в событиях участвовало до 300 000 человек. По современным оценкам, количество погибших составило около 100 000 человек.
12. Лютер решительно отверг принудительное безбрачие духовенства, в том числе и на собственном примере. В 1525 году он, бывший монах, в возрасте 42 лет женится 26-летней и тоже бывшей монахине Катарине фон Бора. В браке у них родилось шесть детей. Вслед за Лютером женится и другой лидер Реформации из Швейцарии У. Цвингли. Кальвин не одобрил эти поступки, а Эразм Роттердамский сказал: «Лютеранская трагедия переходит в комедию, и всякие смуты кончаются свадьбой».
13. Лютер в 1522 году переводит на немецкий язык и издает Новый Завет, а в последующие 12 лет и Ветхий Завет. Этой лютеровской Библией немцы пользуются до сих пор.
14. Согласно великому немецкому социологу Максу Веберу в его знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма», Лютер не только положил начало Реформации, но и дал решительное начало зарождению капитализма. Протестантская этика определила по Веберу дух Нового времени.
15. В отличие от Православия лютеранство признает лишь два полноценных таинства – Крещение и Причастие. Лютер как таинство отверг даже покаяние, хотя его «95 тезисов» начинались с требования, «чтобы вся жизнь верующих была покаянием». Также в протестантизме практически с самого начала начались сильные споры о природе евхаристии и способе присутствия в ней Господа.
Лютер по этому важнейшему вопросу сильно разошелся с Цвингли и Кальвином. Последние понимали присутствие Тела и Крови Христа лишь как символические, «возгревающие веру» действия. Лютер же, отвергнув учение о пресуществлении, не смог в полемике с реформатами-швейцарцами отказаться от реального, но невидимого присутствия Христа в хлебе и вине. Таким образом, таинство причащения Лютер допускал, считая, что в нем присутствует Христос, но полагал его как некое специфическое или «сакраментальное единение» материальным хлебом и вином, не конкретизируя природы этого сопребывания. Позже в одном из вероучительных документов лютеранства, «Формуле согласия» (1577), будет выработана такая формула соприсутствия Тела и Крови Христа: «Тело Христово присутствует и преподается под хлебом, с хлебом, в хлебе (sub pane, cum pane, in pane)… этим способом выражения мы желаем научить таинственному единению неизменяемой субстанции хлеба с Телом Христовым».
Сильно разнится и отношение к священству. Хотя Лютер признавал необходимость священства, в вероучительных лютеранских книгах нет ни слова о преемственности пастырского служения, ни об особом посланничестве свыше. Право рукоположения признается за любым членом Церкви (посланничество снизу).
Лютеране также отрицают призывание и помощь святых, почитание икон и мощей, значение молитв за умерших.
Ма́ртин Лю́тер 1483 – 1546. Происходил из семьи бюргера. Окончив в 1505 Эрфуртский университет со степенью магистра свободных искусств, Л. поступил в августинский монастырь в Эрфурте. В 1508 начал читать лекции в Виттенбергском университете (с 1512 доктор богословия). В обстановке подъёма общественного движения в Германии, направленного в первую очередь против католической церкви Л. выступил против индульгенций. 18 октября 1517 г. папа римский Лев X издал буллу об отпущении грехов и продаже индульгенций в целях, как утверждалось, «оказания содействия построению храма св. Петра и спасения душ христианского мира». Этот момент и был избран Лютером для того, чтобы в тезисах против индульгенций изложить свое новое понимание места и роли церкви. 31 октября 1517 г. Лютер прибил к дверям университетской церкви в Виттенберге «95 тезисов» («Диспут о прояснении действенности индульгенций»). Он, конечно, не думал о противостоянии с церковью, а стремился к очищению ее от пороков. В частности, он поставил под сомнение особое право пап на отпущение грехов, призывая верующих к внутреннему раскаянию.Церковь и духовенство не являются посредниками между Богом и человеком.Основное положение в проповеди Лютера гласило, что человек достигает спасения души не через церковные обряды, а с помощью веры. Источником религиозной истины является Священное Писание. Роль церкви и духовенства должна сводиться только к разъяснению его текстов. Богослужение должно проводиться на понятном народу языке, а не на латыни. Лютер перевел Библию на немецкий язык.
«Тезисы» Лютера, переведенные на немецкий язык, за короткий срок обрели популярность. Против Лютера было составлено обвинение в ереси.
Историческое значение выступления Лютера заключалось в том, что оно сделалось центром сложной по своему социальном составу оппозиции. Вокруг Лютера объединились различные элементы германского общества, от умеренных до самых радикальных, выступившие под флагом новой концепции христианского учения против папской власти, католической церкви и их защитников: рыцарство, бюргерство, часть светских князей, рассчитывавших на обогащение путем конфискации церковных имуществ и стремившихся использовать новое вероисповедание для завоевания большей независимости от империи, городские низы. Широкий социальный состав сторонников Лютера обеспечил вскоре ряд значительных успехов лютеранской Реформации. в 1520 году Лютера отлучили от церкви и предали его книги сожжению; в апреле, 1521 г. на Вормском Рейхстаге – новая попытка заставить Лютера отречься, но она провалилась: «на этом я стою и не могу иначе»; Виттенберг был охвачен религиозными спорами; группа монах стала вести обычную трудовую жизнь мирян; плата за богослужение стала поступать на социальные цели; там же произошло выступление «цвиуккауских пророков», кот. подчеркивали роль живого Бога, смысл внутреннего откровения; под их влиянием в В. стали удалять иконы их церквей; иконоборчество сопровожд. нападениями толпы на монахов и священников; Лютер был возмущен таким плотским пониманием своих идей и, опасаясь мятежа, выступил с проповедями, кот. призывали отказаться от радикального истолков. Реформации; однако это не уберегло Германию от Крестьянской Войны;
Лютер Мартин (10 ноября 1483, Эйслебен, Саксония, - 18 февраля 1546, там же), деятель Реформации в Германии, основатель немецкого протестантизма. Мартин Лютер родился в семье бывшего рудокопа, ставшего одним из владельцев плавилен и меднорудных разработок. Окончив в 1505 году Эрфуртский университет со степенью магистра, Лютер поступил в августинский монастырь в Эрфурте. В 1508 году он начал читать лекции в Виттенбергском университете (с 1512 доктор богословия).
В обстановке подъема общественного движения в Германии, 31 октября 1517г. Лютер выступил с 95 тезисами против индульгенций. Эти тезисы содержали основные положения его нового религиозного учения, отрицавшего основные догматы и весь строй католической церкви, в том числе догму о том, что духовенство является необходимым посредником в общении человека и Бога. Лютер и его сторонники утверждали, что в католицизме почитание бога подменено почитанием церкви, совершением придуманных духовенством обрядов и поклонением рукотворным предметам культа. Спасение христианина, утверждал Лютер, - не в церковных службах, обрядах, свечах, мессах, песнопениях, иконах и других чисто внешних проявлениях религиозности, а в глубокой и искренней вере в бога. Опираясь на священное писание, Лютер доказывал, что вся иерархия католической церкви, монашество, большинство обрядов и служб не основаны на "подлинном слове божьем", "истинном евангелии". Вопреки учению католицизма о необходимости совершать для спасения души различные обряды Лютер, ссылаясь на послания апостола Павла, утверждал, что "человек оправдывается одной верой". То, что относится к религии, - дело совести христианина; источник веры - священное писание, "чистое слово божье" (Лютер перевел Библию на немецкий язык). Все, что находило подтверждение в текстах Библии, считалось непререкаемым и священным; остальное рассматривалось как человеческое установление, подлежащее рациональной оценке и критике. В результате отвергались "церковное предание" и сама католическая церковь. Церковь, по его учению, не есть видимое общество верующих, а невидимое общество святых, оправданных и возрожденных. Исходя из такого понимания церкви, Л. отрицал церковную иерархию, таинство священства. Признавал два таинства: крещение и причащение. Отвергал святых, почитание мощей и икон. «Оправданный» человек духовно свободен, поскольку его судьба уже определена Богом, но в земной жизни он должен подчиняться всем ее законам. Важное историческое значение имело провозглашение Лютером идеи независимости светского государства от католической церкви. Подобные тезисы были восприняты оппозиционными слоями населения как сигнал к выступлению против католической церкви и освящавшегося ею общественного строя.
В первых семи тезисах Лютер утверждает, что покаяние, к которому призывает Иисус Христос, совершается не в акте таинства, но длится всю жизнь христианина и заканчивается оно только с вхождением в Царствие Небесное (4 тезис). Истинное отпущение грехов совершает не римский папа, а сам Бог (6 тезис).
В последующих десяти тезисах Лютер критикует католический догмат о Чистилище, которое как бы стирает значение смерти (13 тезис).
В тезисах 21-52 Лютер доказывает недействительность индульгенций, ибо лишь Бог (вернее Его произволение) ведает нашим спасением (28 тезис - основа монергизма). Кроме того, купив индульгенцию, грешник не имеет гарантий, что он действительно спасен (30 тезис). Цель индульгенций обретается не покупкой отпустительной грамоты, а искренним раскаянием (принцип Sola fide).
В последующих 20 тезисах Лютер утверждает приоритет Слова Божия (лат. verbum dei ) и Евангелия над индульгенциями (55 тезис). «Истинное сокровище Церкви, - пишет он в 62 пункте, - это пресвятое Евангелие о славе и благодати Бога», которое Бог явил на кресте (68 тезис). Этим закладывается принцип Sola Scriptura
В последних 20 тезисах Лютер утверждает, что у римского папы нет никаких особых прав отпускать грехи (75 тезис). В противном случае, почему он до сих пор не отпустил всем грехи? (82 тезис) Лютер также не считает строительство храма св. Петра оправданием для индульгенций (86 тезис)
В заключении он закладывает основы теологии креста, согласно которой на небо следует входить не деньгами, а скорбями (94-95 тезисы).
За эти тезисы он был обвинен Римом в ереси, отказался предстать перед церковным судом, а в 1520 г. публично сжег папскую буллу, отлучавшую его от церкви.
Положения учения М. Лютера о реформе церкви.
Оправдание верой. В католицизме грешный человек оправдывается перед Богом «добрыми делами» с помощью церкви. В лютеранстве каждый христианин достигает спасения души исключительно посредством даруемой ему Богом веры в искупительную жертву Иисуса Христа.
Прямой контроль за верой и совестью. Критика претензий духовенства на право посредника между людьми и Богом. Общение с Господом возможно для каждого чистого духом христианина.
Коренное преобразование церкви. Идея отмены опеки папской курии имела далеко идущие последствия: создавались предпосылки для политического объединения Германии, прекращался отток громадных денежных сумм в Рим, упразднялась треть церковных праздников, стимулировалось предпринимательство.
Упрощение обрядов (простота мессы, ликвидация таинств) изменяло жизнь братств, цехов и гильдий, упраздняло значительную часть черного и белого духовенства, избавляло от расходов, связанных с содержанием церкви, вело к секуляризации церковного и монастырского имущества.
Лютер проповедовал учение о «двух царствах», согласно которому надо разграничивать «закон» и «евангелие», т.е. признать самостоятельность государства по отношению к церкви, которая ставилась Л. в зависимость от светских властей. Проповедовал учение о божественной справедливости, понимая ее не как свойство, выражающееся в наказании или воздаянии, но как активность, которая делает человека праведным. Справедливость не зависит от человека, но дается по милости Творца и возвещается Святым Духом. По Лютеру, человеческий разум не способен проникнуть в тайну божественной милости, которая может быть познана лишь верой. Сам разум извращен первородным грехом.
В сочинении "О светской власти" (1523 г.) Лютер писал, что если бы весь мир состоял из подлинных христиан (т.е. из истинно верующих), то не было бы необходимости ни в князьях, ни в королях, ни в мече, ни в законе. Однако только меньшая часть людей ведет себя по-христиански; злых всегда больше, чем благочестивых. Поэтому бог учредил два правления - духовное (для истинно верующих) и светское (сдерживающее злых, заставляющее их сохранять внешний мир и спокойствие).
Истинный христианин не нуждается ни в праве, ни в мече, но он должен заботиться о других людях; поэтому, раз меч полезен и необходим для охраны мира, христианин платит налоги, почитает начальство, служит, делает все, что идет на пользу светской власти. "Если ты видишь, - утверждал Лютер, - что не хватает палачей, стражников, судей, господ или правителей, а ты сочтешь себя способным (к этому занятию), то предложи свои услуги и займись этим, чтобы не пренебрегали властями, без которых нельзя обойтись..." Главное в том, чтобы христианин не использовал меч в своекорыстных интересах; при соблюдении этого условия "стражники, палачи, адвокаты и прочий сброд", считал Лютер, могут быть христианами, поскольку власть и меч - служба божья, и потому "они должны быть теми, кто бы разыскивал, обвинял, мучил и убивал злых, защищал, прощал добрых, отвечал за них и спасал их".
Часто ссылаясь на слова апостолов Петра и Павла о богоустановленности власти, данной для наказания преступников, страшной не для добрых, но для злых, Лютер оправдывал светскую власть во всех ее непривлекательных проявлениях. "Знай также, - писал Лютер, - что с сотворения мира мудрый князь - птица редкая, и еще более редок князь благочестивый. Обыкновенно они либо величайшие глупцы, либо крупнейшие злодеи на земле; всегда нужно ждать от них наихудшего, редко - чего-либо хорошего. ...Если же князю удается быть умным, благочестивым или христианином, то это величайшее чудо, вернейший знак милости Божией для данной страны".
Однако устами апостолов бог велел подчиняться любой власти, без которой невозможно существование человечества. Но законы светской власти простираются не далее тела и имущества, того, что является внешним на земле. Светская власть не имеет ни права, ни силы диктовать законы душам. "Все, связанное с верой, - свободное дело, и к этому никто не может принуждаться, - писал Лютер. - ...Делом совести каждого является то, как он верит или не верит".
Выступая против привилегий католического духовенства, Лютер отстаивал самостоятельность государства по отношению к церкви. Служба священников - распространение божьего слова, поучение христиан; во всех внешних делах они должны подчиняться государству. Одним из основных положений лютеранства является независимость светской власти от папства. Человек свободно ищет истину, уповая на внутреннюю религиозность; в делах веры невозможно принуждение.
Духовенство не является каким-то особым "чином", независимым от светской власти. Лютер призывал королей и князей к вооруженной борьбе против пап, кардиналов, всего католического духовенства.
Положения М. Лютера о разделении духовной и светской властей.
Учение о «двух царствах». Разграничены религиозная и светская сферы («служба» и «личность»). Религиозная организация общества полностью автономна. Свобода совести, вера, внутренний мир человека – сфера исключительно духовной власти. На вторжение светской власти в религиозную жизнь справедливо сопротивление силой слова и страдания за веру. Единственный судья и мститель – Бог.
Концепция светского государства и права. Светская власть занимается экономикой, политикой, просвещением, культурой. Должностные лица («личности» или «исполнители») обязаны следовать интересам подданных, руководствуются этическими принципами, нормами естественного права.
Автономия гражданского права. Оно освобождено от опеки канонического права, но, т.к. не может учесть всего многообразия общественных коллизий, то не должно возводиться в абсолют.
Разум «наставник закона», поэтому играет важную роль в политике.
Авторитет светской власти. Институты светской власти освящены божественным авторитетом»; подданные не имеют права на сопротивление власти. Должностные лица уходят, а власть учреждена Богом. Непослушание властям – грех более тяжкий, чем убийство, прелюбодеяние или ложь.
Значение.
Историческое значение деятельности М. Лютера прежде всего в том, что его выступлением был дан толчок мощному подъёму движения всех передовых и революционных сил общества. Вместе с тем лютеровская Реформация, порвав с общенародным движением, центром которого она вначале являлась, сделалась впоследствии опорой власти феодальных князей. Важное значение имело провозглашение Лютером идеи независимости светского государства от католической церкви, что в эпоху раннего капитализма соответствовало интересам зарождавшихся буржуазных элементов. Большое значение имел выполненный Лютером перевод на немецкий язык Библии, в котором ему удалось утвердить нормы общенемецкого национального языка.
В середине минувшего тысячелетия Европу потрясли события, которые изменили все течение истории. Серьезные перемены в устоях средневекового Pax christiana «христианского мира» затронули не только образ жизни людей, но и образ Бога. В переменах этих рождался иной человеческий тип, менялось понимание назначения человека и смысла его жизни. Начиналось Новое время, «наше время» для поколений, создавших современное общество с его рыночной экономикой, техникой, демократией, новой верой в прогресс и науку, свободу и разум. Оплотом этой веры стал протестантизм, рожденный в 95 тезисах доктора Мартина Лютера.
Хронология эпохи Реформации
10 ноября 1483 года
в Айслебене (Саксония) родился Мартин Лютер
1 января 1484 года
в Вильдхаусе родился Ульрих Цвингли
1505 год
Лютер принимает постриг в августинском монастыре в Эрфурте
10 июля 1509 года
в Нуайоне (Пикардия) родился Жан Кальвин
1512 год
Лютер посещает Рим; начинает читать лекции о Библии в Виттенберге
1515 год
публикация «Писем темных людей», высмеивающих кёльнских доминиканцев
31 октября 1517 года
Лютер вывешивает свои «95 тезисов» на двери церкви в Виттенберге
1519 год
Цвингли начинает публичные проповеди
1519 год
идеи Лютера осуждены в Кёльнском и Лувенском университетах
1520 год
идеи Лютера осуждены в Парижском университете. Папская булла Exsurge Domine угрожает Лютеру отлучением. Тот издает три реформационных трактата и прилюдно сжигает папскую буллу
1521 год
Филипп Меланхтон публикует первое издание Loci Communes («Общих мест»), которым суждено стать «стандартом» для богословских работ лютеранского направления. Вормсский рейхстаг. Лютер объявлен вне закона, Фридрих Мудрый предоставляет ему убежище в Вартбурге
1522 год
волнения в Виттенберге. Возвращение Лютера. Публикация немецкого перевода Нового Завета
1524 год
начало Крестьянской войны в Германии
1525 год
публикация «Комментария об истинной и ложной религии» Цвингли. Лютер женится на бывшей монахине Катарине фон Бора
1528 год
Берн принимает цвинглианскую Реформацию, месса отменяется
1531 год
северонемецкие князья основывают Шмалькальденскую лигу в защиту протестантизма. В битве при Каппеле погибает Цвингли
1534 год
учреждено «Общество Иисуса» орден иезуитов. Начало Контрреформации
1539 год
издан первый том полного собрания сочинений Лютера 18 февраля
1546 года
умер Лютер
1555 год
Аугсбургский мир закрепляет территориально-религиозное разделение Священной Римской империи между протестантами и католиками
Священник из Виттенберга заявил участникам имперского рейхстага в Вормсе: «Если только Писание и простой разум не убедят меня в противном, я не принимаю власти пап и церковного собора, потому что они противоречат друг другу, моя же совесть в плену лишь у Слова Божьего. Я не могу и не буду ни от чего публично отрекаться, ибо идти против собственной совести равно неверно и небезопасно. Помоги мне Бог. Аминь». Он покинул собрание, уже за дверью промолвив: «Мне конец». К счастью, Лютер ошибался, но тактически: упрямца не взяли под стражу прямо на выходе лишь потому, что предварительно (и опрометчиво, с точки зрения «судей») ему было выдано императорское «письмо о безопасном проезде» так называемый Schutzbrief. Оно гарантировало предъявителю 21 день полной неприкосновенности от преследований на всей территории разобщенной Германии. 25 апреля 1521 года доктор Лютер направился домой, в Виттенберг.
Но, конечно, «выигрыш» 21 дня ничего не решал для бунтаря, тем более что сразу после событий в Вормсе Карл V, император Священной Римской империи , выпустил указ, объявляющий его вне закона: Лютера имел право убить всякий, кто пожелает, не опасаясь юридического возмездия. Участники событий на несколько недель замерли в ожидании: что все-таки станется с упрямцем после «вормсского скандала»?.. Случилось совершенно непредвиденное: вмешались «лихие люди». По пути «к месту постоянного жительства» опального монаха похитили. Спутники видели, как неизвестные всадники в масках отбили его от процессии и увезли за ближнюю гряду холмов. Лютер пропал. Но вскоре в замке Вартбург, принадлежавшем электору (курфюрсту) Саксонскому Фридриху III, появился и стал постепенно обрастать черной бородой некий юнкер («молодой дворянин») Йорг. Он слыл человеком книжным, целыми днями что-то писал. Реформация на время замерла лишь для того, чтобы спустя неполный год покатиться дальше, ускоряясь и набирая обороты, вооруженная переводом Евангелий на немецкий язык, именно над ним работал вождь протестантов в Вартбурге. Само по себе это было вызовом: еще за год до конца XII века Папа Иннокентий III по свежим следам катарской и вальденсианской ересей запретил «неавторизованные» переводы Писания, отличные от латинской Вульгаты, составленной Святым Иеронимом в 382405 годах.
Поразительно быстрый успех Лютера и Реформации в немалой степени объясняется экономическими причинами: жесткими поборами в пользу римской курии, на которые уже давно безрезультатно жаловалось большинство европейских стран. Все громче звучали требования реформы церкви in capite et in membris («в отношении головы и членов»): Римские Папы в 1309 году почти на 70 лет оказались в плену у Филиппа IV во французском Авиньоне . Это случилось потому, что светские и духовные власти не поделили влияние и прерогативы. За пленением последовала так называемая «Великая западная схизма» раскол между авиньонскими и римскими понтификами. Схизма началась в 1378-м и завершилась лишь на Констанцском соборе (14141418), где реформы были обещаны, но о них немедленно забыли, как только Рим укрепил свою власть. А там настал черед и «ренессансных пап» XV века, которым земные удовольствия были не чужды (как не вспомнить Александра VI Родриго Борджа и Льва X Джованни Медичи). Священники порой тоже не отличались силой духа, да и монашество в ту эпоху пришло в заметный упадок.А еще стремительно теряла привлекательность средневековая теология, тогда как критика религии вела к распаду всего средневекового мира идей и верований. Помогло Реформации и то, что новая церковь, готовая признать полный контроль со стороны светских властей, получила поддержку правительств, плавно превративших религиозные проблемы в национальные и политические, закрепив их законом или силой как в Англии, Цюрихе, Женеве
Платон с его учением об идеях как функционирующих логических понятиях снова шел на смену Аристотелю, идеи которого Фома Аквинский и представители схоластической традиции соединяли с откровениями Священного Писания. В этих условиях бунт против религиозного господства Рима был просто обязан увенчаться успехом.
Памятник швейцарским отцам Реформации, воздвигнутый вЖеневе в 1917 году
Современники, но не соратники
Вторым после Виттенберга центром Реформации стал Цюрих, где правил бал швейцарский церковный и политический деятель, сын деревенского старосты и образованный гуманист Ульрих Цвингли (14841531). Его идеи во многом отличались от лютеровых в радикальную сторону (особенно по вопросу о необходимости церковной службы вообще), но цели лютеран и цвинглиан поначалу совпадали. Выражавший интересы цюрихских бюргеров проповедник быстро окреп в муниципальных баталиях и буквально подмял под себя городской магистрат, который под его «диктовку» выпустил ряд антиримских актов и под конец вовсе запретил в городе католическое богослужение.
Не отставали и франкоговорящие кантоны страны, возглавленные в Женеве Жаном Кальвином (15091564) поначалу скромным представителем общины французских переселенцев. Кальвинизм отличался еще более жесткими формами доктрины, регулирующими всю домашнюю и общественную жизнь гражданина. Речь идет буквально о полном сращении религиозной практики с ежедневным существованием. Слово мэтра считалось в Женеве 1540-х годов истиной в последней инстанции, никакие разночтения или возражения не допускались. Священников выслали, а мирян заставили посещать новые молельные дома.
С кем вы, западные христиане?
Когда в 1517 году отличавшийся крайним религиозным рвением католический монах из Тюрингии по имени Мартин Лютер впервые выступил против продажи индульгенций, он хотел только исправить и укрепить Вселенскую церковь, напомнить о евангельском идеале бедности, о чистоте ранней христианской общины. Однако поднятый им частный вопрос неожиданно живо заинтересовал людей самых разных сословий. И очень скоро логика борьбы привела мыслителя к разрыву с папством. Папская булла Exsurge Domine от 15 июня 1520 года признала 41 из 95 тезисов Лютера «еретическим». Следующая булла, от 3 января 1521-го, предоставила ему 60 дней, чтобы отречься от заблуждений под угрозой отлучения от церкви и сожжения всех ранее опубликованных трудов. Вместо этого виттенбергский монах против общего ожидания не моргнув глазом объявил папу антихристом: ведь тот, кто претендует на единственно возможное толкование Писания и отказывается от любых реформ, идет против Бога. В результате конфликта последовал «обмен аутодафе», затемобещанное Римом отлучение еретика. Так, в 1520 году жребий был брошен. Каждому западному христианину предстояло теперь определиться с кем он, с реформаторами или «традиционалистами»?
Именно тогда родилось столь привычное сегодня разделение христианской эры на «тьму Средних веков» и «свет Нового времени», и именно в связи с верой в близость наступления принципиально иной эпохи. Стержнем этой веры, движущей силой этой первой из великих европейских революций был могучий порыв к всеобщей «реорганизации» жизни. И ренессансным гуманистам, вроде Боккаччо или Рабле, и религиозным реформаторам-лютеранам казалось, что после столетий варварства и суеверия человечеству пришло время наконец возродиться. Иное дело, что первые искали образцы для подражания в синтезе с классической античностью, а вторые только в апостольской эпохе. Но результаты их усилий вышли далеко за пределы желаемого изначально: церковь (во всяком случае, в Северной Европе) вовсе утратила практический контроль над жизнью общества, в значительной части западных стран развилась новая, буржуазная культура, о которой никто не мечтал и никто ее не предвидел. Религия превратилась в предмет интеллектуальной критики и политических манипуляций. В центре Старого Света разгорелась невиданных масштабов Тридцатилетняя «война вер» (16181648) первый конфликт, так или иначе затронувший почти все европейские страны, а значит, большую часть ойкумены, известной при Лютере. Война стала логическим завершением раскола Европы, вызванного Реформацией.«Господин над всеми вещами»
Виттенбергский доктор богословия провозгласил: главный вопрос бытия это вопрос о соотношении веры и «добрых дел». И сам на него ответил однозначно: для протестантов существенно лишь первоепочитание одного лишь Бога; а что касается добрых дел, то они, мол, только верой и порождаются. Власть папы, по мнению реформаторов (поначалу, когда они еще признавали ее), весьма ограниченна. Прощение вины прерогатива одного лишь Господа, и поэтому продавать «бланки отпущения грехов» ради спасения души извращение идеи о Божественном милосердии. Покаяние же для христианина составляет глубочайшее переживание: оно не ограничивается даже соответствующим таинством, но должно переворачивать всю его жизнь.
Еще отец Реформации выступил против претензий римского престола на господство в светской жизни (существовало убеждение, что духовная власть априори выше светской). Он потребовал самостоятельности для немецкой церкви, отмены целибата (обета безбрачия) для священников, признания в качестве таинств только двух (учрежденных самим Иисусом) крещения и причащения. В общем, коренные изменения доктрины призваны были обеспечить возврат к временам апостольской проповеди. По мысли Лютера, христианин есть «свободный господин над всеми вещами и не подчинен никому» в тех случаях, когда речь идет о его вере, о «внутреннем человеке», но «готовый к служению раб всех вещей и подчинен каждому», когда речь идет о внешних проявлениях его жизни. Главный же принцип «один лишь Христос» в противовес сонму «официальных посредников» между человеком и Богом. Не предписанными церковью установлениями, а «одной лишь благодатью» Господней можно добиться спасения души.
Естественно, такие рассуждения неизбежно привели к отрицанию непогрешимости понтифика и соборов. В Риме, да и в епископатах самой Германии, все это не могло не вызвать отторжения. Впереди верующих ждали века разобщения и смертельной ненависти. Только в ХХ веке католики и протестанты вновь попытаются двинуться навстречу друг другу. А пока Пока новое учение набирало последователей. В первую очередь в Германии.
Германия стала и местом зарождения Реформации, и ее главным центром, конечно, не случайно, хотя в определенном смысле это движение предвосхитили французские раннесредневековые ереси и деятельность Яна Гуса (13711415) в Чехии. Дело в том, что к первой четверти XVI столетия светское могущество Рима уже изрядно надоело даже крупным баронам, которым по «классовой логике» отнюдь не полагалось поддерживать кардинальные общественные перемены.
Немецкая жизнь меж тем все сильнее «усложнялась». В Виттенберге (и это лишь при двух тысячах постоянных и небогатых жителей) был в 1502 году учрежден совсем рядом с княжеским замком университет (именно в нем, по Шекспиру, обучался принц Гамлет). Сам доктор Мартин, в свою очередь, занимал должность и священника Замковой церкви, и университетского профессора, а владел феодальной крепостью тот самый саксонский владетель Фридрих Мудрый, который впоследствии спас отца Реформации от гибели после Вормса.
Чем были заняты тогда мысли возмутителя европейского спокойствия? На склоне лет, имея в виду собственный опыт, он писал: «Отчаяние делает монахом». Скорее всего, это отчаяние не связывалось с какими-нибудь конкретными трагическими событиями, а носило характер сугубо экзистенциальный. На рубеже XVХVI веков все бюргерство мучилось от того, что мы сегодня назвали бы социальной неуверенностью, унынием и апатией. В коллективном сознании эпохи витало предчувствие близкого конца света. Любимая песня той порыплач «Среди жизни в смерти обретаемся» Ноткера Заики. Любимая гравюра, украшавшая стены домов и мастерских, дюреровские «Четыре всадника» из серии «Апокалипсис», одетые в костюмы «феодальных хищников» императора, папы, епископа и рыцаря. В общем, духовную атмосферу предреформационного времени знаменитый голландский культуролог Йохан Хейзинга характеризует так: «Каких бы сторон тогдашнего культурного наследия мы ни коснулись будь то хроника или поэзия, проповеди или даже разного рода грамоты, всюду остается одно и то же впечатление бесконечной печали. Может показаться, будто эта эпоха была несравнимо несчастна и ведала только раздоры, смертельную ненависть, зависть, грубость и нищету... Призыв memento mori (помни о смерти) пронизывал все ее наличное существование».Между тем на этом мрачном фоне хозяйственная жизнь страны в эпоху юности Лютера вдруг вышла на подъем. Немецкие ярмарки, коммерческие конторы и банки прославились на всю Европу, хватка и мастерство немецких негоциантов вошли в поговорку. Естественно, по универсальным законам экономики, такое развитие сопровождалось скоростным разложением старых, патриархальных способов хозяйствования. Отсюда рост прямых противоречий, насилия на дорогах и в деревнях, воровство, продажность князей и судей, в общем, все, что принято называть упадком нравов. Отсюда же страстное осуждение низами «служения мамоне», под которым они разумели прежде всего феодальную алчность. Богатевшие потихоньку горожане по понятным причинам не вполне принимали такое бескомпромиссное осуждение жажды наживы, однако были против необоснованного стяжательства дворян. Их лихоимство, повальное пьянство и произвол приводили добропорядочных буржуа в отчаяние. «Господа наши, скажет Лютер в 1525-м,во всяком зернышке и соломинке видят гульдены», а потому делаются «беспощадными, как ландскнехты, и хитрыми, как ростовщики».
Итак, нарождающийся немецкий «средний класс» бессознательно жаждал морального возвышения честного частного предпринимательства, уверенности в том, что оно не менее достойно, чем военная или чиновничья служба, что Бог благоволит к бережливым и добросовестным дельцам, а осуждает только лишенное нравственных ограничений стяжательство. Но что делать, если в рамках католического канона такие выводы невозможны? Ведь средневековое мировоззрение ставило на торговле и предпринимательстве несмываемую печать греха. Лютер выносил в себе этот конфликт и нашел средства его разрешения.
После «похищения» виттенбергского бунтаря курфюрстом на его родине ширилась поддержка новых идей, да и коллеги по университету хлопотали перед имперскими князьями. Ведь монах, отлученный от церкви и сам отвергший монашеские обеты (1525 год), не мог участвовать в публичных богословских спорах с католиками, а тут он был крайне нужен своим соратникам. На время отсутствия учителя эту обязанность взял на себя его сподвижник теолог-гуманист и систематик лютеранства Филипп Меланхтон. И Меланхтон, и еще более «экстремистски» настроенный Андреас Карлштадт выступали за перемены. Да что выступали проводили их в жизнь! Прихожане еще до возвращения Лютера стали причащаться не только хлебом, но и вином в отличие от католиков, у которых к чаше прикладывался только священник. Начался исход монахов из монастырей, священнослужители вступали в браки. Отец реформы одно время даже взялся раздумывать имеют ли они на это право? Получилось, вроде как имеют...
Об удобстве необременительной верыПриверженцы протестантизма не отличались особой разборчивостью в методах его распространения. Как они действовали? Громко, порой истерически обвиняли католиков в реальных и мнимых грехах. Ниспровергали, не особенно заботясь о созидании. Подбирали души людей, готовых поддерживать все, что обещало перемены, и во всяком случае, поначалуне предлагали им ничего вразумительного, кроме отказа от традиции. Хорошо «шла» ненависть к Риму и кардиналам, подогреваемая бесконечными жалобами на безобразия священников. Такая артподготовка очень помогла успеху Реформации. Важнейшие религиозные принципы отправлялись на свалку истории вместе со злоупотреблениями.
Кроме того, новаторы успешно пользовались конфликтами, которые возникали повсюду между светскими и духовными лицами, между клиром и прихожанами, между епископами и городами, между монастырями и князьями. Лишая духовенство влияния на обыденную жизнь общества, реформаторы поддерживали феодалов и города в желании завершить наконец застарелые споры в свою пользу. Абсолютно новая, освобожденная от политических притязаний организация верующих пришлась тут как нельзя кстати. Реформированное священство владело лишь теми правами, которые жаловали ему гражданские власти. Реформированная национальная церковь северогерманских земель вошла в полное подчинение гражданских правителей, и вверившиеся их власти новаторы веры уже не могли выйти из этого «услужения», даже если бы и захотели.
Наконец, успешно апеллировали реформаторы и к сугубо человеческим эмоциям, движениям душ. Идеи, которые пропагандировали последователи Лютера: свобода мысли, право каждого основывать веру лишь на Библии, были крайне привлекательными. Отмена механизмов, призванных держать в узде греховную человеческую натуру (исповеди, епитимьи, поста, воздержания и обетов), привлекала тех, кому надоело излишне себя сковывать. В самом деле, зачем усмирять плоть, когда достаточно просто верить и петь гимны на родном языке! Война против церковных орденов, целибата и монашеского воздержания практик возвышенной жизни в христианстве привлекла к Реформации тех, кто предпочитал «необременительную веру». Очень помогала и конфискация собственности монастырей: она использовалась для материальной поддержки бывших монахов и монашек, священников-«расстриг». Множились бесконечные памфлеты, игравшие на самых низменных чувствах. Папу, Римскую курию, вообще всех остававшихся в русле католицизма в землях победившей Реформации подвергали насмешкам, а язык доктрины искажениям и издевательству. Все это находило, как говорили раньше, «живой отклик в массах».
«Чья земля, того и вера»
Как ни странно, многие епископы поначалу отнеслись к реформистским настроениям равнодушно, и это дало лидерам протестантов время развернуться. Даже значительно позже обнародования виттенбергских тезисов ряд отцов церкви, оставаясь, конечно, верными своим убеждениям, не обнаруживали сил и желания адекватно ответить на вызов «еретиков». То же можно сказать и о приходских священниках, многие из которых были к тому же довольно невежественны и апатичны, а это разительно контрастировало с рвением новых проповедников. Последние легко находили общий язык с «грубыми душами», чуждыми письменного слова и благосклонными к собственным слабостям.
Многие новые порядки льстили примитивному чувству коллективизма: чашу для причастия принимали всей конгрегацией, песнопения стали коллективными. А чтения из Библии, а отвержение базового различия между клиром и мирянами? Все могли быть «как все». Сюда же отнесем и все ту же привлекательную доктрину оправдания одной верой (безотносительно добрых дел), отрицание свободы воли, оправдывающее моральные «недоработки», и вселенское священство, которое, казалось, напрямую предоставляло каждому долю «жреческих» и административно-церковных функций.
И, наконец, одним из основных движущих сил Реформации выступило прямое насилие властей, заинтересованных в переделе собственности. Упорствовавших в католицизме священников высылали из протестантских областей и заменяли приверженцами новой доктрины, прихожан принуждали посещать их службы. Дошло до того, что во многих местах людей и целые приходы перестали допускать в церкви: особенно прославилась такой решительностью кальвинистская Женева, где инакомыслящего могли и сжечь, как, например, это случилось в 1553 году с испанским врачом Мигелем Серветом, ославленным лжеучителем и еретиком, отрицавшим учение о Троице. История Реформации показывает, что гражданские институты явились одним из основных факторов распространения ее повсюду: не религиозные, но династические, политические и социальные факторы часто оказывались решающими. Веру получали по принципу «Cuius regio, eius religio » «Чья земля, того и вера»
Огонь Реформации быстро охватил всю Европу. Известно ведь, что любые идеи и лозунги мгновенно расхватываются теми, кому они в тот или иной момент выгодны: «на всякий товар найдется купец». Например, во Франции 2030-х годов XVI века среди богатых горожан и простолюдинов лютеранство и анабаптизм (радикальное реформаторское течение, выступавшее за вторичное, сознательное крещение во взрослом состоянии, отрицавшее церковную иерархию, таинства и не позволявшее своим адептам платить налоги или служить в войсках) стали очень популярны. «Подтянулся» и кальвинизм с его суровой политической риторикой, когда пришло время бескомпромиссной борьбы феодалов-сепаратистов с набиравшим силу французским абсолютизмом, тот ведь опирался на традиционный католицизм. Жестокий узел этих противоречий, описанных во множестве известных литературных сочинений, оказался отчасти разрублен только длинными ножами Варфоломеевской ночи в Париже (24 августа 1572-го), которая стала кульминацией Гугенотских войн и спустя 30 лет «продиктовала» бывшему протестанту Генриху IV Наваррскому фразу о том, что «Париж стоит мессы».Тем временем, уже со второго десятилетия XVI века, то есть с самого начала Реформации, на ее родине центробежные тенденции, успешно преодоленные во Франции , побеждали. В Шварцвальде вспыхнула и вскоре охватила всю Юго-Западную и Среднюю Германию Крестьянская война. Из кругов, близких к радикальному религиозному и повстанческому вождю Томасу Мюнцеру, вышло в мир так называемое «Статейное письмо» (Artikelbrief), полное лозунгов: свободу «бедным и простым людям» от любых властей и господ! Переустроить жизнь на принципах «общей пользы» и «божественного права»!.. Неудивительно, что бюргеры метнулись в противоположную от мятежников сторону в объятия «удельных» князей и родовой знати, которая в свою очередь с готовностью присвоила себе на волне лютеранской пропаганды отчужденную собственность церкви. В итоге движение крестьян общими усилиями удалось подавить, но Аугсбургский мир, заключенный между баронами-протестантами и баронами-католиками в 1555 году, дал лишь недолгую передышку: начало XVII века принесло немцам уже упоминавшуюся Тридцатилетнюю войну . Из нее отечество Мартина Лютера уже вышло совершенно обессиленным: Священная Римская империя навсегда утратила лидирующие политические позиции на континенте.
От кальвинистов до квакеров
Как известно, любой социальный протест в Средние века облекался в религиозную форму. Но века эти заканчивались: Реформация стала последним подобным движением. Эпоха Просвещения, проникнутая духом скептицизма, интересовалась религией только с той точки зрения, с какой ее можно было развенчать. Впрочем, некоторые сугубо «реформационные» ценности Запад сохранил навсегда: в культе утвердилась значимость Слова в противовес Изображению, а проповедь заняла в умах место литургии.
Римская церковь с самого начала сопротивлялась противным ей веяниям. По прошествии тридцати лет с момента обнародования тезисов Лютера Тридентский собор осудил его идеи. А великие римские понтифики Павел III, Пий V и Сикст V быстро нашли общий язык с католическими монархами, в первую очередь с Филиппом II Испанским, с баварскими герцогами и с императором Фердинандом II. Была усилена инквизиция (в 1542 году в Риме появилась ее Священная канцелярия), составлен Индекс запрещенных книг. На смену дезорганизованным германским монашеским орденам явились новые ордена капуцинов (1525) и иезуитов (1534). Католицизм уцелел. Однако несмотря на предпринятые меры, идеи Лютера достигли даже главных цитаделей католицизма Испании и Италии . Считалось, к примеру, что испанские протестанты самые рафинированные. Впрочем, это интеллигентское течение свернулось к 1560-м годам.
Тем временем в местах, где протестантизм закрепился всерьез, развивалась его теоретическая база за кальвинистами (в том числе гугенотами) пришли меннониты сторонники «революционного» анабаптиста Менно Симонса (умер в 1561 году). Потом наступила очередь методистского, квакерского, пятидесятнического и других течений, выросших из идей ривайвелизма «религиозного возрождения». Последнее призывало вернуться не только к идеалам раннего христианства, но и к «чистой», первоначальной Реформации.
Проводниками протестантизма в буржуазный век и, если говорить геополитически, в Америку, стали Нидерланды и Англия наиболее развитые экономически страны Европы XVI века. Лозунги кальвинизма были написаны на знаменах голландской освободительной войны (15661609), поддержанной буржуазией и дворянством, выступавшими против Испании, крестьянами и городской беднотой. Англия XVI века, единожды вступив в противостояние с Римом, тоже уже не вышла из него. В соответствии с актом 1534 года о верховенстве (супремации), король стал главой англиканской церкви. Английская Реформация была «спущена сверху» и потому имела свои особенности: сохранила католическую обрядность, епископат, церковные владения... Подобное положение привело к лукавой философской загвоздке: все попытки противостоять «перегибам» английского абсолютизма подразумевали борьбу с официальной религией. В результате она скоро потеряла привлекательность для независимо мыслящих людей, и те кинулись в объятия местного кальвинизма пуританства и его новомодных разновидностей пресвитерианства и левеллерства. Последовали бурные события Английской революции, однако, когда «бунтарская» подкладка под кальвинизмом иссякла, выжила лишь «старая добрая» национальная церковь.
А вот на новых, американских берегах учение реформаторов нашло благодатную почву. Именно в США пышным цветом расцвели ответвления молодой религии: конгрегационализм («вложившийся» в американскую науку основанием Гарварда), квакерство, баптизм, методизм (его «религиозные коммивояжеры» доставляли религию прямо в дома прихожан). И возникли новые: адвентизм, мормонство, универсализм, унитарианство Именно протестантизм напитал классическую немецкую философию, а через нее повлиял и на Россию с ее западниками и неокантианцами недаром современный философ Голосовкер связал в своем исследовании певца «загадочной русской души» Достоевского с «беспокойным стариком Иммануилом» в книге «Кант и Достоевский».
Протестантские страны экономически наиболее развиты стабильные демократические режимы поддерживаются этой мобильной и живой версией христианства. «Лютеранская роза» пустила корни.
Виктор Гараджа, доктор философских наук
Портрет Мартина Лютера. Художник Лука Кранах Старший, 1525
Девяносто пять тезисов сразу сделали имя Лютера необыкновенно популярным в Германии. До 1517 г. он был известен только в более тесном кругу своих виттенбергских почитателей, к которым принадлежал и сам курфюрст, его государь, и известность эта основывалась исключительно на его успешной деятельности проповедника. Лютер обладал счастливым даром убеждения, и искренность его обращений к слушателям, горячность, с какою он излагал им религиозное учение, убедительность его аргументов привлекали на его проповеди всегда большую толпу, теснившуюся у его кафедры и слушавшую его с напряженным вниманием. Девяносто пять тезисов появились как раз в то время, когда еще не успело улечься общественное возбуждение, произведенное гуманистическою борьбою с кельнскими богословами и их сторонниками, когда общество находилось еще под свежим впечатлением «Писем темных людей». В образованных кругах стали с большим интересом следить за полемикой между Лютером и его противниками. У Лютера явились и сторонники, взявшие на себя его защиту. Таков был, напр., виттенбергский же профессор, человек схоластического образования, Карльштадт, диспутировавший с Экком в Лейпциге; таков был гуманист Филипп Меланхтон (собственно Шварцерд), родственник и ученик Рейхлина, впоследствии помощник Лютера. Лейпцигский диспут сразу поднял Лютера на большую высоту в общественном мнении, а папская булла 1520 г. и страстные воззвания самого Лютера, выпущенные в том же году, делали его живым воплощением национальной и религиозной оппозиции Риму. Эти годы замечательны еще тем, что тогда происходило сближение между будущим реформатором, с одной стороны, и гуманистами и политиками с другой, сближение временное, не имевшее под собою прочной почвы, но весьма характерное для настроения, переживавшегося Германией перед самым началом революционного движения 1522–1525 г. В этом отношении особенно любопытно поведение Ульриха фон Гуттена, видевшего сначала в виттенбергских спорах монашескую грызню и возлагавшего надежду на то, что монахи во взаимной вражде уничтожат друг друга. Смелость, с какою Лютер выступил против папства, привлекла на его сторону Ульриха фон Гуттена. Мы уже упоминали об его памфлетах 1520–1521 гг., о его «Жалобе и увещании против непомерной и нехристианской власти римского папы». «Прежде, говорит он в этом памфлете, – я писал по‑латыни, которая не всякому знакома; теперь я взываю к отечеству, к немецкой нации на её языке – отмстить за эти дела» (zu bringen diesen Dingen Rach), Подобно Лютеру, который обращался к императору и христианскому дворянству немецкой нации, и Гуттен взывает к государям и правящим классам: «Надеюсь, говорит он, это сделают многие рыцари, многие графы и дворяне и многие граждане, также слишком много тяготящиеся этими делами в своих городах, чтобы мой призыв остался без ответа. Вперед, с нами Бог! Кто захочет остаться позади в таком деле? Я отважился – таков мой лозунг!» В другом памфлете («Оправдание») он писал, что всегда обращался к императору и государям с увещанием вступиться в дело, провести реформу, необходимость которой очевидна, ибо, доказывает он, должно опасаться, что если власти не вступятся, а бесчинства куртизанов и бездушных духовных лиц дойдут до крайности, то грубая толпа и бессмысленная чернь (gemeiner Hauf und das unsinnige Volk) восстанет и без смысла сокрушит все. Впоследствии Гуттен сам приглашал эту толпу и этот народ к действию, но пока он стоял на той же точке зрения, что и Лютер. Он тоже в послании к немецкому дворянству говорил, что когда реформы требуют светские государи, то церковь отвечает, будто светская власть не должна мешаться в церковные дела, – и выражал желание, чтобы Карл V занялся реформой. Только неудачный исход Вормсского сейма заставил Гуттена отказаться от надежды на проведение реформы сверху. В ту же зиму 1520–1521 г. Гуттен написал латинский диалог «Булла и буллоубийца», в котором драматически изображает борьбу буллы со свободою, влагая в уста последней такие слова: «На помощь, сограждане! Защитите угнетенную свободу! Неужели никто не решится вступиться за меня? Неужели здесь нет никого истинно свободного, никого стремящегося к добру, никого любящего право и справедливость, ненавидящего обман и преступление?» И Гуттен прибавляет, что «чей бы то ни был этот клич, он должен вступиться, раз он слышит призыв. Посмотрю, продолжает он, что там делается. Вижу, дело идет о свободе. Надо бежать. Что тут такое? Кто кличет? Свобода! Свободу угнетают, Гуттен! Это я, я зову!» В двух других диалогах («Предостерегатели») Гуттен выводит – в одном – Лютера, в другом – своего друга Зиккингена, разговаривающими с людьми, которые хоть и порицают злоупотребление римской церкви, но еще более порицают восстание против неё. Собеседник указывает Зиккингену, что все подымавшиеся против церкви кончали дурно. «А чех Жижка? спрашивает рыцарь. Он оставил после себя славу, что освободил свое отечество от ига, выгнал из всей Богемии недостойных тварей, ленивых попов и бесполезных монахов, имущества их частью возвратил наследникам жертвователей, частью обратил на пользу общественную и т. д.». На панегирик Жижке собеседник замечает, что Зиккинген, по-видимому, не прочь сам подражать Жижке, – и получает в ответ, что, «конечно, не прочь, если добром не удастся сладить». Памфлет этот писался, когда ход дел на Вормсском сейме не внушал нетерпеливому Гуттену особого доверия. Во время этого сейма, открывшегося 28 января 1521 г., Гуттен особенно волновался, издав, напр., еще две инвективы против бывших на сейме папских легатов. Лютера начинало смущать поведение его защитника, и он писал своему другу Спалатину, духовнику и старшему секретарю Фридриха Мудрого (бывшего одним из историков реформации): «Ты видишь, к чему стремится Гуттен, но я не хочу, чтобы евангелие отстаивали насилием и убийством; в этом смысле я и писал ему. Словом побежден мир, словом сохранялась церковь, словом же она и восстановится». Лютеру было также очень неприятно, когда под конец сейма в Вормсе явилось воззвание четырехсот рыцарей, соединившихся за Лютера. Он говорил, что тут действует хитрость его врагов, желающих его погубить, приписывая ему мятежные связи.
Прошло меньше двух месяцев после сожжения буллы, когда собрался в Вормсе сейм, на котором в первый раз присутствовал новый император. Лев X был, как это тогда же открылось, против избрания Карла V, и еще весной 1520 года поверенный императора Мануэль писал ему: «Ваше величество должны поехать в Германию и там оказать некоторую благосклонность некоему Мартину Лютеру, который находится при саксонском дворе и предметом своей проповеди внушает опасения римской курии». Но позднее, как было уже упомянуто, между Карлом V, и папой состоялась сделка: Лев Х должен был помогать императору против Франции, Карл же обязывался содействовать уничтожению ереси в Германии. Между тем борьба Лютера с папою продолжалась, и Лев X подтвердил проклятие смелого монаха новою буллою, которую последний издал с своими комментариями, могущими служить образчиком его полемики . «Лев, епископ, гласила булла (епископ, как волк, бывает пастухом, ибо епископ должен поучать по закону спасения, а не изрыгать проклятий), раб рабов Божиих (вечером, когда мы пьяны, а утром мы прозываемся «господин всех господ»). Римские епископы, наши предшественники, имели обычай в этот праздник (чистый четверг) употреблять оружие правосудия (которое, по‑твоему – отлучение и анафема, а по апостолу Павлу – терпение, кротость и милосердие). По праву и обязанностям апостольским и для поддержания чистоты христианской веры (т. е. светских владений папы) и единства её, состоящего в единении членов с главою Христом и его наместником (мало одного Христа – другой нужен еще), чтобы сохранить святое общение верных, мы следуем древнему обычаю и мы отлучаем и проклинаем во имя Всемогущего Бога Отца (о котором сказано: Бог не посылал Своего Сына в мир, дабы судить мир) и Сына, и Святого Духа и по власти апостолов Петра и Павла и нашей собственной (и я тут тоже, говорит волк пожирающий, будто могущество Бога без него слишком слабо). Мы проклинаем всех еретиков (ибо они хотели обладать Св. писанием и требовали, чтобы папа был воздержан и проповедовал слово Божие)... и Мартина Лютера, недавно осужденного нами за подобную ересь, и всех его приверженцев и всех, кто бы они ни были, которые окажут ему какое-либо расположение (Благодарю тебя, любезный первосвященник, за то, что ты меня осуждаешь со всеми этими христианами; для меня это честь, что имя мое провозглашено в Риме в праздник так торжественно и теперь обходит весь мир с именем всех этих смиренных исповедников Христа)».
Император Карл V в молодости. Художник Бернарт ван Орлей, 1519-1520
Когда Лютер был призван молодым императором и чинами империи на Вормсский сейм , многие сторонники будущего реформатора советовали ему ограничиться оппозициею против светской власти папы, не касаясь религии, и думали, что Лютер отречется от своих мнений. Но Лютер отвечал следующим образом Спалатину, ведшему с ним от имени Карла и Фридриха Мудрого переговоры о том, чтобы он отрекся от своего «Вавилонского пленения церкви»: «Ожидайте от меня всего, но только не побега и не отречения. Я не убегу и не отрекусь от своего сочинения и от своего учения, которое буду признавать до последнего дня, хотя и уверен, что собаки не успокоятся, пока не покончат со мною». Когда Лютер уехал в Вормс, то ему устраивали на дороге торжественные встречи: собирался народ, и Лютер проповедовал. Друзья, опасаясь, как бы с ним не приключилась в Вормсе какая-либо беда, советовали ему не ехать туда, но он отвечал: «если бы на дороге к Вормсу стояли костры, и их огонь доходил до неба, и если бы в Вормсе было столько чертей, сколько черепиц на крышах домов, то я и тогда бы поехал». Карлу, действительно, предлагали не исполнять данного Лютеру охранною его грамотою обещания не причинять ему зла, но Карл не согласился на это.
Время Вормсского сейма было самым блестящим моментом в жизни Лютера. Он не был еще основателем новой церкви, а отстаивал просто право человеческой личности, свободу совести, и его истинное величие на этом сейме заключалось в том, что он торжественно, пред лицом всего света, заявлял, что в жизни человека есть сторона, на которую не может посягать никакая земная власть. В Вормс на сейм съехалось много народа. По улицам не было почти прохода. Лютер пошел в ратушу, где происходили заседания, и солдаты должны были силою расталкивать толпящийся народ. Сначала (17 апреля) Лютер смутился было перед блестящим собранием и говорил нерешительно. Ему представили его сочинения, спрашивая, признает ли он их за свои. Оправившись от смущения, он отвечал, что от своих сочинений догматического содержания он не может отказаться, так как не находит в них ничего дурного, и самая булла папы находит в них много хорошего; что отречься от сочинений, в которых он восставал против злоупотреблений духовенства, значило бы с его стороны предать Германию грабежу, и что наконец, он не может отказаться также и от своих полемических сочинений, ибо это значило бы предоставить торжество своим врагам. Затем Лютер начал говорить против непогрешимости папы и соборов, но его прервали такими словами: «Ты не ответил на сделанный тебе вопрос. Ты здесь не для того, чтобы подвергать сомнению то, что было решено соборами. У тебя требуют прямого и ясного ответа, хочешь ли ты или нет отказаться?» И на это Лютер сказал: «Так как ваше светлейшее величество и ваши высокие власти требуете от меня простого, точного и ясного ответа, то я его вам дам без сучка и задоринки (dabo illud neque dentatum, neque cornutum). Вот он: я не могу подчинить своей веры ни папе, ни соборам, ибо ясно как день, что они часто впадали в заблуждения и даже в противоречия с самими собою. Значит, если меня не убедят свидетельствами из писания или очевидными доводами разума, если меня не убедят теми самыми местами, которые я привел, и если таким образом мою совесть не свяжут Словом Божиим, я не могу и не хочу отказываться ни от чего, ибо не подобает христианину говорить против своей совести». И затем, обращаясь к собранию, он произнес: «Hier stehe ich. Ich kann nicht anders. Gott helfe mir. Amen». Этот твердый ответ произвел впечатление на собрание, но только не на холодного Карла V, сказавшего, что его «этот монах не увлек бы в ересь». Во время речи Лютера слышались громкие одобрения. Ландграф Филипп Гессенский пришел к нему потом на квартиру и сказал: «Если ты считаешь, что дело твоё – Божие, стой твердо на своем». Имперские чины и общественное мнение были на стороне Лютера, и в виду этого Карл должен был его отпустить, дав ему приказ уехать домой. На возвратном пути устраивались Лютеру многочисленные овации, а сам он написал записку к другу своему, известному живописцу Луке Кранаху, в которой высказал свой взгляд на то, что случилось на Вормсском сейме: «Слуга твой, любезный кум, Лука! Я думал, что его величество соберет в Вормсе человек пятьдесят докторов богословия, чтобы убедить, как следует, монаха. Совсем нет. Твои эти книги? – Да. – Отказываешься ты от них? – Нет. – Так убирайся. Вот и вся история». Около того же времени он написал к Карлу V письмо, в котором проводил границу между повиновением Богу и повиновением государю. Мало-помалу из Вормса разъехались и князья, особенно расположенные к Лютеру, и никто не ожидал каких бы то ни было новых постановлений по его делу, как вдруг император предложил оставшимся еще князьям написанный папским нунцием Алеандром эдикт, помеченный задним числом, дававший Лютеру двадцатидневный срок для отречения, а в случае его отказа налагавший на него опалу вместе с его последователями, друзьями и покровителями, сочинения же его обрекались на сожжение. 26 мая эдикт этот был подписан Карлом . Еще ранее того покровитель Лютера Фридрих Мудрый, понимая, что жизнь реформатора находилась в опасности, задумал укрыть его на время. Когда Лютер возвращался домой, его схватили люди курфюрста и отвезли его в Вартбург. Разнесся слух, что Лютера похитили враги его, а он между тем проживал в вартбургском замке под именем рыцаря Георга. Здесь начал он свой перевод Библии на немецкий язык. Это дело не было совершенною новостью в Германии, так как переводы Библии, хотя и уступавшие лютерову по своим достоинствам, существовали уже раньше и были весьма распространены в народе. Предприятие Лютера, оконченное только через двенадцать лет, имело тем не менее большое значение для развития немецкого «литературного языка, не говоря о значении его для религиозной реформации, так как Библия стала теперь доступною для всех в прекрасном переводе. Здесь же начал он переводить на немецкий язык и еврейские псалмы, чем сильно двинул вперед развитие богослужебной лирики. Между тем религиозное движение, возбужденное проповедью и сочинениями Лютера, не только не улеглось, но даже стало принимать все более широкие размеры. Сторонники Лютера издавали полемические сочинения против его врагов; рыцари собирались для защиты дела оппозиции Риму; в городах происходили демонстрации в честь Лютера; сами князья уже начинали понимать, какие выгоды для усиления своей власти могут извлечь из борьбы с курией; даже некоторые духовные лица читали сочинения Лютера «ohne Verdruss», как выразился о себе базельский епископ, а другой говорил даже: «мы все лютеране», указывая этим на сходство собственных воззрений с учением Лютера. Но собственно для большинства немцев весь вопрос заключался в определении отношений нации к Риму, для Лютера же – в догматах веры, в силу чего Лютер и многие его приверженцы понимали дело реформации неодинаково. Основною чертою характера Лютера был своего рода консерватизм: он отделился от церкви медленно и постепенно: его приверженцы были решительнее, и они сразу порывали с католической церковью. Лютер пробыл в Вартбурге до весны 1522 г., а в его отсутствие в Виттенберге и других местах началось насильственное ниспровержение католицизма, заставившее его выступить уже умерителем начатой без него реформации.
Для истории общественного возбуждения в Германии около 1521 года см. August Baur. Deutschland in den Jahren 1517–1525 betrachtet im Lichte gleichzeitiger anonymer und pseudonymer deutscher Volks- und Flugschriften. – Jord. Deutschland in der Revolutionsperiode (1521–26). Сторонники Лютера: Jäger. Andreas Bodenstein von Karlstadt, – Schmidt. Melanchlon"s Leben. – Hartfelder. Philipp Melanchton, als Praeceptor Germaniae. В 1897 r. no случаю четырехсотлетнего юбилея Меланхтона вышли соч. о нем Wilson"а, Deane (оба англ.). Kauffmann" a, Haupt"а, Sell"а и др. Более новый труд (1902 г.) о Меланхтоне написан Ellinherfswb. Cp. Kawerau. Die Versuche Melanchthon"s zur katholischen Kirche zuruckzufuhren.
Hausrath. Aleander und Luther auf dem Reichstage zu Worms. – Pasquier. L"humanisme et la réforme: Jerome Aleandre.
