«Все лучшее – детям», – лозунг из Советского Союза. Он был главным украшением актовых залов, лагерей, детских учреждений. Звучал в докладах государственных мужей, использовался как главный принцип в некоторых семьях. «Счастливое советское детство», – эта фраза тоже стала своего рода штампом. Так в чем же его особенность?
Детство – беззаботная пора. В СССР оно стало таким не сразу. Довоенное время было омрачено , голодом, страхом. Война у многих просто забрала этот прекрасный период жизни. Ну а после - разруха, восстановление, недоедание. Но все радовались, что наступил мир. Каждый день был лучше предыдущего. Это ценили. Отстраивались, восстанавливались, открывались детские садики, школы, внешкольные учреждения – элитных, закрытых не было.
«Все равны», – еще один девиз тех времен. И жить старались по этому принципу. Все располагало: в магазинах одинаковые вещи, школьная форма, белые воротнички, манжеты. Выписывали одинаковый набор журналов: «Веселые картинки», «Мурзилка», «Колобок», «Барвинок», «Пионер». Те, кто увлекался отдельными темами, с удовольствием читали «Юный техник», «Юный натуралист».
Хорошие детские книги были дефицитом. Прочитать «Робинзон Крузо», «Остров сокровищ», «Всадник без головы», «Маугли», «Карлсона» можно было только в читальном зале, да и то не во всех библиотеках. Сельские, например, детской классики практически не имели. Счастливчики приобретали такие книги, сдав определенное количество макулатуры. По истину, труден путь к знаниям.
Конечно, в школу ходить любили не очень, но первого класса ждали с нетерпением. Ведь в ноябре принимали в . Красная звездочка на груди была предметом гордости у обладателей и зависти у младших. Во многих местах было принято проводить на День Победы парад октябрятских войск. Каждая группа представляла отдельный род войск.
Звание пионера надо было заслужить примерным поведением, успехами в учебе, спорте. Это был довольно действенный стимул. «Алый галстук – частица нашего знамени», – внушали детям. Торжественный прием, клятва пионера, звуки горна, барабанная дробь делали этот день большим праздником. Каждый ощущал себя важной частичкой огромной страны, важного дела. Ежегодно лучших членов организации делегировали на районный слет, который проходил 19 мая в день рождения пионерской организации. При каждом классе создавался пионерский отряд, в школе дружина, которые носили имена погибших пионеров или , героев войны. Своими делами дети доказывали эту честь.
Своего 14-летия ждали особенно – можно стать комсомольцем. Первыми принимали лучших пионеров. Подготовка шла заранее. Нужно было выучить устав, программу, историю, награды , знать подвиги героев. Обязательно были рекомендации от двух членов комсомольской организации, у которых не меньше года стажа, или одного члена партии. Анкету проверял секретарь. На заседании комитета первичной организации рассматривался вопрос о приеме, Потом было общее собрание. Решение вступало в силу после утверждения на бюро райкома или горкома комсомола. Вот такой сложный путь проходило большинство советских школьников.
Органгизовывались соревнования на лучшие отряды, коллективы. Сборы макулатуры и металлолома были обязательны. Ежегодно проводилась Всесоюзная военно-спортивная игра для 5-7 классов и «Орленок» для старших. Это была продуманная часть военно-патриотического воспитания.
Вообще в Советском Союзе дети часто играли в войну. Делились, как правило, на две команды: наших и фашистов. На роль врагов соглашались неохотно, поэтому на помощь приходили различные считалочки. Еще популярными были такие массовые командные игры, как «Пионер, пионер дай комсомола», «Знамя», пионербол. Жмурки, платочек, ручеек, салки и многие другие. Все они были на улице, во дворе, на пустыре. Ватаги детей придумывали себе новые игры и до поздней ночи наслаждались свободой. Мобильных телефонов не было и в помине, контролировать детей родителям было весьма трудно. Вечерами усаживались в каком-нибудь укромном месте и рассказывали разные истории. Страшилки тоже пользовались немалой популярностью. Устраивали свои конкурсы, концерты. Обязательно, находился тот, кто брал на себя обязанности командира. Его слушали. Иногда обносили соседские сады. Не потому, что очень хотелось фруктов (тем более они чаще были еще недоспевшие), а просто уважался риск.
Мастерили себе игрушки, самокаты, танкетки (для катания на льду). Летом пропадали на речке целыми днями, сами учились плавать, нырять. Осенью любили посидеть у костра, испечь картошки. Зимой катались на санках, коньках, лыжах, подручных материалах. Строили снежные крепости, заливали водой собственные катки, играли в снежки. И тоже с друзьями, вместе. Дрались? Конечно. Иногда шли войной на соседский дом или улицу. Кроме ушибов и ссадин, получивших «в бою», попадало вечером еще и от родителей.
Недостаток настольные игр компенсировался «Морским боем», «Крестиками-ноликами», играми с фишками и кубиком, которые рисовали себе сами.
Многие посещали и внешкольные учреждения – дома пионеров, станции юных техников, станции натуралистов. Здесь, занимаясь в кружках, можно было реализоваться. Организовывались различные смотры, конкурсы. Одним словом, детство проходило в коллективе.
Вот попался мне такой текст. К сожалению не знаю автора (источник указан, но видимо не автор), а он писал о своей жизни. Да лубок, да только светлые воспоминания, да было и другое. Но на самом деле надоело уже все грязное, пошлое и отвратительное. А прочитав воспоминания о детстве этого человека подумалось, я тоже помню только светлое. Возмоно так и было, возможно это свойство памяти человека. Не важно. Главное тепло на душе стало после этого. :-)
Это песня Советской империи СССР, моей Родины, великой, могучей, любящей, по-отечески суровой, лучшей страны на свете.
Я родился в 1959 году, когда уже начался ядерный век и были запущены первые спутники. Наша семья занимала двадцатиметровую комнату в большом пятиэтажном доме из светлого кирпича. Соседкой была добрейшая старушка Агафья Леонтьевна, пережившая блокаду. Она очень привязалась ко мне, и я запросто заходил в ее чистенькую комнатку слушать сказки. На стенке в кружевном кармашке висела медаль за оборону Ленинграда. Пенсия у нее была маленькая, 27 рублей. В переводе на нынешние лукавые деньги, может быть, тысяч десять. Но она всегда имела в запасе для меня конфету «Ласточка».
Двери подъездов нашего дома были застеклены, на газонах росли цветы и кусты сирени, а асфальт каждое утро поливала из шланга дворник тетя Тина. Мы были с ней дружны и она всегда разрешала помогать чистить снег или подметать.
Мир был большой, радостный и таинственный. Со времени войны не прошло еще 20 лет, и близость ее чувствовалась. На праздник Победы ходили молодые, все в наградах, веселые ветераны. Дети постоянно играли в войну. Мы ползали по газонам с палками, заменявшими ружья, таились в кустах, выслеживая «фрицев», учились рисовать звезды и фашистские знаки. Около дома стояло мертвое обгоревшее дерево, а чуть поодаль, на пустыре — осевшие развалины дома, которые мы до мозольных пузырей долбили железными прутьями от старых кроватей, желая пробиться в подвал. Развалины исчезли после нескольких субботников.
На субботники выходили взрослые жители из соседних домов и, конечно, дети. Нам очень хотелось найти снаряд или мину. Это была не шутка. На окраинах, в огородных канавах еще валялись ржавые гильзы от крупнокалиберных снарядов. Там же попадались минометные заряды, которые из-за хвостовых стабилизаторов называли летучками. Ребята, ходившие в район противотанкового рва «трофейничать», нередко оставались калеками.
Детей во дворе было много, и мы постоянно во что-то играли: пятнашки,12 палочек, хали-хало, пробки. У девочек были свои игры. Например, они устраивали “секреты”. Делалось это так: в земле выкапывалась ямка и в нее клали цветок или красивый фантик, который накрывали кусочком стекла и засыпали землей, а потом осторожно расчищали это место, и из-под земли появлялся «секрет». Ну, и, конечно, скакалки, классики, куклы.
Большой радостью было, когда самосвал привозил песок. Обычно это происходило раз в две недели. Мы набрасывались на кучу со своими машинками. Прокапывали норы, прокладывали дороги, строили дома. Мама кричала из форточки: «Саша, кушать». Куда там… Я не слышал и жужжал в песке разворачивая грузовик, пока брат не спускался за мной.
Зимой забавы были другие. На пустыре ставилась и заливалась горка. Чуть позже появилась хоккейная площадка. Качели, карусели-канаты и гимнастические бревна были в каждом дворе. Кроме того, в нашем же доме находилась спортивная школа.
Родители постоянно работали. Отец — в море, а мама — в ателье. Ключ от квартиры оставляли под ковриком на лестничной площадке, а потом стали класть в почтовый ящик.
Про грабежи, убийства, похищения детей никто не слышал. Тогда мы не знали, что может быть по-другому. Мы были в своей стране и в полной безопасности.
Никогда и никем при детях или женщинах не произносилось грязного слова.
Сейчас трудно поверить, но мат я услышал впервые только в семь лет. Это было уже на Камчатке. Я пришел домой и рассказал маме о взрослых ребятах, которые говорили много новых «интересных слов». Мама сказала, что это ругательства и что если я буду так говорить, то она умрет. На следующий день я полез под кровать за тапком и, к своему ужасу, выругался. Была зима, мама работала в пошивочной, далеко на окраине, и в ту сторону школьников возили на вездеходе. Но я побежал к ней, чтобы она не умерла.
Там же, на Камчатке, я впервые увидел пьяного. Это было в Петропавловске. Перед тем мы ходили в кино, а там главный герой в белой рубашке, шатаясь от многочисленных ранений, ожесточенно отстреливался от бандитов.
И вот мы с мамой на автобусной остановке увидели раскачивавшегося мужчину в белой рубашке. Я думал, что он раненный разведчик, но мама сказала, что это пьяный. Помню, я тогда не поверил.
На Камчатку мы попали из-за папиной командировки. Вначале уехал он, а потом уже мы: мама, брат и я. До Хабаровска летели на новейшем и лучшем в то время в мире самолете Ту-104.
Не помню, сколько времени продолжался полет. Мы играли с братом в шахматы, ели, засыпали, просыпались, снова играли, но теперь уже в слова. Потом пробились через грозовой фронт. Наконец, из прохода впереди выглянул пилот и, о чудо! — позвал нас с братом к себе в кабину. Кабина оказалась стеклянной и была вся пронизана светом. Мы двигались среди громадных облаков, которые с земли выглядят плоскими. В промежутки между ними било ослепительное солнце. Летчик чуть тронул руль, и самолет вошел внутрь облака. Нас окружило сплошное белое ничто. Пространство и время исчезли, остался только гул двигателей. И вдруг — снова солнце и бесконечная чистота неба.
На свои места мы вернулись пораженные и долго молчали.
Почему летчик сделал это? Просто так. От любви и нежности к детству. Сделал как бы для себя, наслаждаясь восторгом ребят.
Сейчас в сводках новостей мы уже не встречаем, как в советское время, сообщений о научных открытиях или вводе в строй прокатных станов, атомных ледоколов, электростанций. Пишут все больше о происшествиях: задержана партия наркотиков, пожар в доме престарелых, взрывы газа и — насилие, насилие, насилие… О, как мы низко пали за эти годы разсовечивания! Граждане «молодой России» при полном безразличии государственной власти душат друг друга, взрывают, травят и держат в подвалах на своих дачах в специально оборудованных темницах. Людоеды получают за преступления, вопиющие к небу, по 6 лет колонии. Взяточники откупаются наворованным.
А тогда в обществе была разлита естественная, как воздух, никем не замечаемая, привычная, доброта. Нередко взрослые обращались к ребенку «сынок» или «доченька», а подростки к старшему — «отец». Наконец, друг к другу — «товарищ». Искреннее и располагающее обращение «товарищ» было широко распространено. В нем не заключалось ни иронии, ни забугорного злопыхательства.
В то время я еще много-много раз сталкивался с отеческой и материнской любовью посторонних людей.
В Хабаровске мы переночевали в комнате матери и ребенка. Там же мама купила нам с братом по значку «ТУ-104». Вот он, этот прямоугольный кусочек металла: в небе космически темного синего цвета над горами летит золотистый самолетик.
Детская яркость ощущений несравнима ни с чем. Обычно, с возрастом она утрачивается и может вернуться только после покаяния, которое соскребает с души налет черствости и лжи. И я рад, что именно тогда, в детстве, чистыми глазами увидел свою огромную страну с высоты неба, столкнулся с множеством добрых людей и очутился на самом краю земли у Тихого океана.
Последнюю часть пути по Японскому и Охотскому морям с выходом в Тихий океан мы проделали на превосходном пассажирском теплоходе «Петропавловске», который доставил нас к затерянному рыболовецкому поселку.
Недавно, возвращаясь с Валаама, я разговорился с камчатским батюшкой.
— А ходит ли сейчас «Петропавловск?» — нет.
— А «Николаевск?» — нет.
— А «Советский Союз?» — нет. Был такой теплоход, но сейчас ничего нет.
«Был такой теплоход»… Плавучий город, махина в 23 тысячи регистровых тонн с шестью палубами, тремя ресторанами и бассейном, в котором я научился плавать.
Нет «Советского Союза». Ком подступил к горлу, я не мог говорить. Сильнейший ноябрьский ветер пробирал до костей, «Святитель Николай» взламывал толстую, с ладонь, корку льда, Ладога заволакивалась туманом, и мне представилось, что я стою на палубе «Советского Союза». За кормой уходит в даль широченная, бурлящая от двух винтов полоса воды. Медленно накатывает океанская волна, и корабль плавно приподнимается, а потом словно нехотя опускается. Огромные желтые медузы колышутся у поверхности и уносятся прочь со скоростью 19 узлов. Все проходит…
«Советский Союз» — корабль с историей. В годы войны он принадлежал Германскому Рейху и назывался «Ганза». Личный враг Гитлера, командир С-13 Маринеско, готовя “атаку века”, видел его в перископ, но остановил свой выбор на Вильгельме Густлове. В 1945, во время эвакуации немцев из Восточной Пруссии, Ганза подорвалась на мине и затонула на глубине 20 метров, в 9 милях от берега. Корабль был поднят, отремонтирован и передан нам по соглашению о разделе флота.
«Чтобы ногою твердой стать при море», Генералиссимус отправил его и несколько других пассажирских теплоходов на Дальний Восток. Край быстро развивался, осваивался, и ему был нужен свой пассажирский флот.
Крупнотоннажные корабли класса «Петропавловска» не могли подходить близко к камчатскому берегу и останавливались на рейде, а пассажиров доставляли на берег мелкие суда — баржи и рыболовецкие кораблики, которые назывались «жучками».
Вспоминаю наше прибытие на полуостров. Метрах в 50 от нас на воде качается множество черных голов — это нерпы. У борта корабля пришвартован плашкоут. Он, переваливаясь в волнах, то поднимается на 4-5 метров вверх, то резко падает вниз. Стрела корабельного крана держит над ним сетку с багажом. Пассажирам предстоит спускаться по довольно ненадежному, ходящему ходуном, трапу. Страшновато. И без того тревожную картину высадки дополняет вырвавшийся из-под надзора моряков огромный сундук, который из-за качки весьма проворно ползает по палубе, иногда привставая на нижнем ребре и заглядывая в море. Да это же наш сундук, подаренный нам соседями для перевозки багажа! Каким чудом он догнал и обогнал нас — непонятно. Но сейчас со всем, заключенным в нем скарбом он мог плюхнуться в воду. «Сундук!» — закричала мама, перекрывая шум волн и ветра. Это прозвучало как авральная команда «Человек за бортом», и сундук был спасен. Все закончилось благополучно.
После погрузки багажа на мечущийся в волнах плашкоут сошли пассажиры. Крепкие руки моряков приняли нас, и скоро уже баржа направлялась к берегу. Что ждало нас впереди?
Оказалось, однако, что империя сумела воспроизвести свою универсальную структуру и в этом, столь отдаленном, месте. Так, что переместившись на 9 тысяч километров, больших различий в устройстве жизни мы не заметили. Все нужное было: работа, детский сад, школы, больница, кинотеатр, местное радио. И, главное, каждый из нас включился в какой-то коллектив. Папа говорил, что люди здесь проще и лучше. С некоторым пренебрежением в поселке относились только к сезонникам — рабочим, приезжавшим «зашибить деньгу».
Деньги на Камчатке не то чтоб презирались, но оставались как-то на обочине. Вообще, деньги часто теряют свое значение, когда от людей требуется проявления высших качеств — любви, самопожертвования и, наоборот, приобретают силу, когда лучшее в людях ослабевает или вовсе затоптано.
Но зарабатывали рыбаки, однако, хорошо. А тратить было особо не на что. Быт вполне соответствовал природным особенностям Края и не требовал значительных изменений. Естественным можно назвать для тех мест обилие рыбы, которая в разных видах, кажется, не покупалась, а просто была для всех. Также крабы и икра.
Относительно ограниченный выбор товаров приводил к смешным вещам. Например, в бане, вместо пива, продавали шампанское в розлив. Или вот еще — однажды завезли диковинную вещь, книжную лотерею, и вся партия билетиков мгновенно разошлась. Я сам видел, как в пошивочной, на маминой работе, увлеченные женщины разрывали один лотерейный конвертик за другим и бросали их в огромную кучу под ногами. Своеобразие торговли еще заключалось в том, что жители закупали все ящиками, будь-то корейские толстокожие яблоки или апельсины.
Иногда к побережью подходили теплоходы «Петропавловск» или «Николаевск», и можно было в какой-то час из глухого поселка попасть в настоящий плавучий комфортабельный город. А там уже продавалось все.
А какое образование было на окраине СССР? Да точно такое же, что и в Ленинграде! Такие же учебники, такие же счетные палочки, тетради, пеналы, как и во всей стране.
В небольшом камчатском поселке Октябрьский имелось две школы. Одна — для детей с первого по четвертый класс, а другая — с пятого по десятый. Школа старших ребят была двухэтажная, каменная. Она располагалась на окраине поселка, и детей в нее зимой возили на вездеходе. Конечно, бесплатно. В пути ученики пели. Это просто штрих. Но какой!
Наша младшая школа представляла из себя просторную избу с четырьмя классами и большой центральной общей комнатой. Каждый класс отапливался отдельной печкой. Нам преподавала молодая учительница Инесса Арсеньевна Зарубина. В классе занимался и ее сынок — отличник. Кроме русских ребят, училось несколько корейцев. Никакого разделения на своих и чужих не было. Помню, меня удивляла только очень короткая фамилия одного мальчика — Ли.
Утром, перед занятиями, все делали зарядку, а обедать ходили в расположенную недалеко столовую.
Первый месяц учебы я «проболел» В общем-то, это была некоторая симуляция. Я прочитал грустную книжечку про собаку. Заканчивалась она такими словами: «А потом у нее стал крошиться нос и она умерла». Вскоре я «почувствовал», что мне как-то тяжеловато дышать и сказал об этом маме. Она отвела меня к врачу, который выслушал все жалобы, улыбнулся в сторону на, особенно выделенный мной, симптом «крошащегося носа» и сказал, что недельку можно, пожалуй, полежать в больнице — обследоваться. После больницы врач назначил удивительное лекарство. Он сказал, чтобы мне ежедневно покупали по шоколадке за 33 копейки, что мама аккуратно и исполняла до самого Нового Года.
На второй или третий месяц учебы нас приняли в Октябрята и выдали по красивой красной звездочке. Это был радостный день.
— Вы должны быть хорошими ребятами, — сказала Инесса Арсеньевна. — Вы должны помогать старшим, не оставлять друг друга в беде и со всеми здороваться.
О помощи и взаимовыручке взрослые твердили с пеленок. Но то, что после приема в Октябрята нужно со всеми здороваться, было новостью.
После уроков мы отправились гулять по поселку. Падал густой, липкий снег. Мне пришла в голову озорная мысль не стряхивать его, и очень быстро снег плотно лег на ушанку, плечи и грудь. И я из этого белого кокона подпевал друзьям: «Взвейтесь кострами, синие ночи!». На встречу попадались прохожие, и мы всем без исключения говорили «Здравствуйте!». И каждый улыбался и приветствовал нас в ответ: «Здравствуйте!». Что-то хорошее произошло с нами тогда. Вероятно, прием в Октябрята детскими душами воспринимался как посвящение в Добро.
Сейчас, вспоминая те годы и то свое отношение к жизни и людям, я начинаю глубже проникать в слова Христа «если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в Царство Небесное».
7 ноября 1967 года в поселке Октябрьский Усть-Большерецкого района отмечали День Революции. На праздник родители, как и всегда, дали нам с братом по рублю. На рубль можно было купить мороженое, несколько надувных шариков, значок и еще посмотреть кино. Но тогда мы три раза подряд сходили в кино. Первый фильм был по русской сказке «Марья-искусница».
Сейчас я понимаю, что это своего рода киношедевр. Он рассказывал о Водокруте Тринадцатом, который уволок в свое подводное царство Марью-искусницу, заколдовал ее, и она перестала отличать волю от неволи. «Что воля, что неволя — все одно», — говорила Марья - Россия.
Но Марью спас солдат с барабаном, спустившийся в царство зла. Барабан был волшебный, и когда солдат бил в него, то в ответ слышался отзвук других барабанов: «Русский русскому помоги!». Жадный Водокрут боялся не столько солдата, сколько этой помощи. Вначале он безуспешно пытался купить барабан, потом украсть. А когда это не удалось, хотел столкнуть солдата в кипящее озеро. Но, в конце концов, от самого Водокрута осталось только мокрое место, а его зеленый, похожий на марсианина, слуга и соглядатай Квак превратился в лягушку.
Этот фильм сейчас было бы невозможно поставить. Ну, понятно, что денег на него не дали бы, актеров бы не нашли. Но, главное, он весь ершом для нынешней власти.
Чем силен, чем богат русской армии солдат? Он силен своею правдой, дружбой верною богат.
Что такое «силен правдою», если деньги — мера всех вещей, а в отношениях надо руководствоваться не дружбой, а «прагматичным» подходом?
Или вот еще диалог:
Солдат: Я, ваше болотное величество, русский солдат, нельзя мне спокойно жить, ежели дети тоскуют, а матери в неволе томятся.
Водокрут: Экий вы беспокойный народ, недаром я вас всех так топить люблю!
Нет, невозможно представить, что нечто подобное поставили бы и пропустили в свободной капиталистической России.
Вот что говорит министр образования Фурсенко, у которого, как у шекспировских ведьм из «Леди Макбет» — зло есть добро, добро есть зло:
«Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца». «Задача школы — вырастить грамотного потребителя».
Итак, для нынешнего государства идеальный гражданин — это «грамотный потребитель» или, другими словами, разборчивый поросенок. И воспитывается такое существо рекламой, а не напоминанием о правде и чистой совести.
Второй фильм я не помню. А третий был про Мальчиша-Кибальчиша.
Тема самопожертвования и предательства. Как все это близко к Евангелию!
Предатель Мальчиш-Плохиш взорвал наши склады и получил за это бочку варенья и ящик печенья. Схватили Кибальчиша буржуины и добиваются от него измены — мучают, хотят, чтобы выдал Военную Тайну. Но уже наши погнали их прочь. Погиб Кибальчиш славной смертью за Родину — это русский «happy end».
По этой же сказке есть еще и замечательный мультфильм. Там руки пленного Мальчиша растянуты тяжелыми цепями. Он словно бы распят.
Недавно последние сцены этой сказки Гайдара неожиданным образом ожили.
ТВ показывало, как буржуинство чествовало Михаила Горбачева. Истасканная западная порно-звезда вела его под руку, журналисты общелкивали фотоаппаратами, лениво хлопали герою пронафталиненные рок-покойники, сбоку жался козлоголосый телеповар Макаревич.
Новая родина не жалея сребреников, кормила Горби вареньем — заслужил…
Как росток дерева содержится в толще ствола, так и детство сохраняется в человеке. Сколько же было еще всего подарено Богом через мою Родину того, что я даже не упомянул? Всего не перечтешь — это и сказочные украинские мазанки, и телега со сладким горохом, на которой я лежал, бросив поводья, а умная лошадь сама тянула куда надо, и жесткая горячая земля-тырло, и мутные теплые ставки, и пасека, и огромные куски белого крестьянского хлеба, и невообразимой глубины звездное небо, и детский сад, и рыбий жир, и сказки, и диафильмы, и подшивочный шов, и Крым, и Азовское море, и Финский залив, и Вуокса.
Да, у нас было свое счастье, своя свобода. Двенадцать тысяч километров свободы и покоя с Запада на Восток. И поэтому нам не нужна была «заграница». У нас уже здесь было «все включено».
Государство можно охарактеризовать по тому, как оно относятся к своим слабым членам. Современная капиталистическая Россия — это страна для сильных, богатых, здоровых. Никаких ошибок она не прощает. Если человек поскользнулся и стал выпивать, ему помогут превратиться в алкоголика. Затем посодействуют в продаже квартиры, и он погибнет. Если по доверчивости взял кредит и не может выплатить — останется без жилья, расстроится психически и погибнет. Если потерял работу, то он не сможет переквалифицироваться, поскольку на это нужны деньги, а их не было и раньше. Если обнищает и нечем будет кормить детей — его замучают угрозами их отобрать. Если скопил — украдут, выдурят, вытянут через инфляцию. Если заболел — скорее добьют фальшивыми лекарствами и истребительной медициной, чем вылечат.
И нет у людей времени, чтобы отсидеться, передохнуть, залечь на дно, прийти в норму. Ежемесячно здоровым, больным, безработным, полусумасшедшим от этой раскаленной жизни людям приходит счет за коммунальные услуги, который зачастую больше пособия или пенсии: «Плати или выметайся! Плати! Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!».
С народом говорят жестко: «оставлять здесь школу (больницу) экономически не выгодно. Моногорода следует переориентировать. Бензин у нас и так дешевле, чем в Америке! Вы платите только 80% от стоимости коммунальных услуг! Шахты надо закрыть, уголь никому не нужен! Иностранная рабочая сила необходима!»
А ведь было не так…
Могучая Советская империя строила замечательные корабли и самолеты, снимала гениальные фильмы, берегла всех, но, прежде всего, своих маленьких граждан. «Все лучшее детям!» — это не просто лозунг, а государственная стратегия. Союз учил их и старался воспитать бойцами и тружениками.
Неужели навсегда кануло в лету то время? Неужели Марья-искусница так и останется в плену у Водокрута Тринадцатого?
Не думаю. Уж больно мерзок и жаден этот продажный гомосексуальный господин со своими банкингами, шопингами, картавым выговором и косыми полуулыбками, с ювенальной юстицией, наркотиками и торговлей детьми. Не пара он ей. Если не убежит на Запад Водокрут, то останется от него здесь мокрое место.
Я написал эти строки как свидетельство, и вслед за Апостолом могу повторить, что здесь изложено то, «что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши».
Я вообще не люблю никаких воспоминаний из советского детства, потому что все оно, советское и раннее постсоветское, — это сплошной страх. Страх от одиночества. Страх в ожидании матери, которая уезжает на работу рано утром и приезжает поздно вечером. Сначала ты боишься в яслях — тебя в них оставляют уже в год, и это везение, потому что кого-то сдают на казенный кошт уже в два месяца. Переходишь из яслей в садик и тоже боишься. В младшие и средние группы тебя еще водят за ручку, в старшие ты иногда ходишь сама. И дома давно остаешься одна. В три года умеешь включать плиту, ловко орудуешь ножом, сама открываешь и закрываешь входную дверь, ключ носишь на шее. Ты знаешь, что нельзя впускать незнакомцев, уходить на задний двор, гулять дотемна и отставать вечером от компании.
Тебя считают полностью самостоятельной и даже умненькой. А ты вспоминаешь лишь одно — страх.
Советский ребенок, за редким исключением, жил в страхе. Потому что любому ребенку прежде всего нужны были родители, вернее — мать. Только мать дает ощущение заботы и безопасности. Вся детская самостоятельность, которую навязывало семьям государство, оборачивалась тяжелыми психологическими травмами. Потому что ребенку крайне важно, чтобы ему вовремя сменили подгузник, вовремя подтерли сопли или открыли перед ним дверь. Если нет регулярной заботы, ребенок чувствует лишь одно — незащищенность. И страх.
Он начинался еще в роддоме, когда младенца у матери забирали в среднем на трое суток — считалось, что столько времени женщине требуется на восстановление после родов. В роддоме детей держали в яслях, маленькие кулечки кричали днями напролет. Дети воспитывались без грудного молока — роддом делал все, чтобы у матери его не было. Потому что к трем месяцам она должна была выйти на работу. А ребенок? Ребенок отдавался в ясли. Там его переодевали в казенную одежду, чтобы дома было меньше стирки, и помещали в большой деревянный манеж, где он лежал, ползал, учился ходить вместе с другими. В яслях стоял постоянный крик, малыши были мокрые, грязные. Ясли бывали и круглосуточные, с пятидневным пребыванием.
Если яслей поблизости не было, то ребенка оставляли одного. В литературе осталось много воспоминаний о том как матери клали младенца на пол, чтобы не упал, и привязывали его веревкой к ножке стола, чтобы не уполз. Такой рассказ есть в «Цинковых мальчиках».
Самые счастливые оставались дома с бабушками, старшими братьями, сестрами или нанятыми няньками. В няньки по причине дешевизны часто нанимали девочек 10-12 лет.
Была популярна пятидневка, куда ребенка можно было сдать в понедельник утром и забрать вечером в пятницу. Чем сложнее у человека работа, тем больше времени его ребенку предлагалось проводить в круглосуточных яслях. С понедельника по пятницу сдавали часто своих детей в сад и ясли работники КГБ, прокуратуры, Гознака, делали это ответственные руководители начального и среднего звена. Такие ясли до сих пор остались. Есть знаменитый садик-курорт у Центробанка. В Москве несколько десятков круглосуточных садов, в том числе с яслями.
Сегодня необходимость сдать ребенка в такой сад становится для родителей страшной трагедией, а тогда была нормой.
СССР всегда гордился, что у него детских садов больше, чем в Америке. Это преподносилось как достижение социализма. На самом же деле было его огромным провалом, потому что средний американский рабочий вплоть до конца 1980-х мог один прокормить семью. А у нас мать грудного ребенка была вынуждена работать. Причем до определенного времени еще и обязана: только в 1968 году женщинам разрешали сидеть с детьми до года, причем без пособия — раньше они должны были работать.
А детей сдавали в сад, где их учили быстро заправлять постель с одеялом уголком и взбитой подушкой, аккуратно вешать одежду на бортик кровати, не ерзать во время сончаса, доедать кашу, слушаться воспитателей и особенно нянечек. В садах воспитатель не всегда, но имел хотя бы начальное специальное образование, нянечка не имела никакого. Нянечки получали копейки и устраивались в детский сад либо для того, чтобы быть рядом со своим ребенком, либо ради стажа в трудовой, либо — чтобы таскать детские объедки свиньям. Поэтому контингент складывался специфический, нередко — из случайных людей. В садах порой слышался мат, от нянек несло перегаром, на кухнях мат стоял трехэтажный. Из кухонь этих не иссякал поток толстомясых теток с баулами — воровали в столовых безбожно. Устроиться в детскую столовую в СССР всегда считалось редкой удачей, потому что эти столовые снабжали бесперебойно.
В садике процветала детская жестокость. Воспитатели это особенно не пресекали, для многих это было нормой. К тому же считалось, что ребенок должен был пройти школу жизни. Пребывание в саду с двух месяцев и пятидневки тогда объясняли в том числе необходимостью социализировать ребенка.
На самом деле навыки сосуществования в случайно подобранном коллективе из 30 человек, умение есть через силу бесполезную манную кашу и подчиняться беспрекословно хамам полезны оказывались разве что уголовникам.
Я думаю, едва ли ни у каждого человека есть ряд самых сокровенных воспоминаний из советского сада, связанных с грубостью и насилием. Мне с моей непереносимостью коровьего белка выливали за шиворот молочный суп. Еще помню, как на прогулке к нашей воспитательнице приходил ухажер и они тут же, на площадке, хлестали пиво.
В школе, конечно, учителя вели себя приличнее. Однако это имело мало значения, потому что в советской школе прививали не только и не столько культуру или знания, сколько дисциплину и идеи.
Советские учителя могли ударить ребенка по затылку, по рукам вплоть до середины 2000-х, пока за такие шалости не стали бить самих учителей. К их счастью, только по карману. В советской школе к детям обращались на «ты», часто учителя давали им клички. Учитель, который говорил ребенку «вы», попадал во всесоюзную газету «Правда» — такой он был редкостью. Советская школа не допускала у детей права на приватность. Нельзя было поднять руку и попросить выйти из класса: следовало обязательно уточнить зачем.
Любить советскую школу могли только дети с посредственными интеллектуальными или душевными данными, с низким уровнем культуры в семье. Дети, которые искали себя в коллективной идее, коллективной задаче, коллективном труде. Опора любого тоталитарного режима — человек без собственных ценностей, потому что он легко принимает ценности корпоративные. Например, любит, чтобы всем прикалывали одинаковые звездочки, вешали на шеи галстуки, чтобы все пели один и тот же гимн.
Такой ребенок с радостью участвовал в школьных линейках, общих собраниях или травле одноклассников. И он обычно очень любил советские пионерские лагеря. Нормальный ребенок из заботливой семьи, если только он не редкостный экстраверт и не энергетический вампир, никогда по своей воле не поедет несколько недель жить в одной палате — название-то какое! — с одиннадцатью другими детьми, вставать по горну, обедать по гонгу, ходить строем и все время голодать, потому что в лагерях традиционно мало и традиционно плохо кормили. В пионерлагерь детей, за редким исключением, отправляли только с одной целью — сбыть с рук, высвободить время для отдыха. Жили тесно, часто ссорились — родители мечтали отдохнуть от детей. Сегодня этому прозаичному мотиву пытаются придать романтический шарм.
Отдельная сегодня почти забытая тема — эксплуатация Союзом детского и молодежного труда. Мало кто помнит, что школьники летом приходили на отработку: делали ремонт, мыли окна, чистили школьный парк. Кому они задолжали и что отрабатывали? А поездки «на картошку»? О том, что это было огромным преступлением против детства и образования, помнят единицы, остальные часто вспоминают «картошку» как школу жизни, уроки самостоятельности и трудолюбия.
Провинция отправляла «на картошку» с пятого класса, мегаполисы — с восьмого. Сельхозработы на первые полтора-два осенних месяца были обязательными для всех училищ, техникумов и почти всех вузов. Исключения школьникам делались только для Москвы и столиц союзных республик. Да и они нарушались в случае авральной уборки урожая. Любая школа СССР поставляла подшефным колхозам и совхозам рабочую силу для копки картошки, сбора или сортировки моркови, капусты. Вы представляете себе, что это были за совхозы, если пятиклассникам приходилось брать над ними шефство?
«На картошке» дети жили впроголодь, надрывались, руками лезли в землю с удобрениями и пестицидами, которых в СССР не жалели. Там иногда беременели, становились жертвами насилия — бывший советский криминалист рассказывал мне, что за свою карьеру не раз выезжал на изнасилования «на картошке».
Детей из Средней Азии гоняли на хлопок. Там они с сентября по ноябрь начиная с третьего класса под палящим солнцем таскали до тракторной тележки 20-килограммовые мешки. «Мощность студента — 60 кило ваты» — таджикская шутка тех лет. Это дневная норма для 14-летних учащихся училищ. Приемщики на весах занижали показатели, чтобы сразу отбить излишки, приходилось собирать больше. На продаже неучтенного хлопка, на детском труде крепли в Азии совхозы-миллионеры. А дети возвращались с больными желудками, экземой, угрями, потому что поля в эту пору опрыскивали дефолиантом.
Так что не было в СССР никакой сверхзаботы о детях — была их эксплуатация.
А еще дети плохо питались. Манная каша с пеленок, коровье молоко — все, что сегодня давать детям запрещают. В одном из докладов европейского отделения ВОЗ прочитала, что больше 70% советских младенцев в 1970-х страдали ожирением по типу паратрофии: были толстыми и короткими, так как питались исключительно углеводами. Подростки жили на картошке, кашах и макаронах. Из овощей — полусгнившая еще в полях капуста, морковь, свекла, лук. Из белков — сосиски с «Чайной» колбасой и синюшные куры, которые вскоре пропали, а также яйца, которые пропали чуть позже. По данным той же ВОЗ, советские дети массово страдали от анемии всех типов и белково-калорийной недостаточности. Попросту говоря, они недоедали.
Многие скажут: ну что ж, ездили «на картошку», сидели дома одни, но зато в городах было безопасно. Это самый страшный миф!
Преступления против детей были. Педофилы были. Маньяки были. Я бы даже больше сказала: в постсоветской России серийных маньяков с 80 жертвами не было. А в Союзе были!
И бытовые изнасилования детей были. А вот нетерпимой реакции на них общества не было. Во-первых, для огласки преступлений не имелось медиаресурсов. Во-вторых, они замалчивались — правило про вынос сора из избы в Союзе соблюдалось куда строже, чем сейчас. В-третьих, общество было более терпимо к педофилии и нимфетомании.
Такое провокационное заявление я делаю ответственно. Приставания к школьницам на улице, хлопки по попе, заигрывания — все это уже не было нормой, но считалось терпимым вплоть до 2000-х. К преступлениям против детей советское общество в целом было более терпимо, чем сегодняшнее. Уголовный кодекс РСФСР в ст. 119-129 указывал, что половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости, а также развратные действия с несовершеннолетними наказывались лишением свободы на срок до трех лет. Очень часто за секс с малолетними приговаривали всего лишь к «химии», колонии-поселению. Знаю человека, который за сожительство с малолетней отбывал два года «химии» — из Сургута был отправлен в Тюмень, где работал на овчинно-меховой фабрике и мог выходить в город. На этой «химии» он нашел себе другую подругу-школьницу.
Я также утверждаю, что в советской элитарной культуре, в советском искусстве была отчетливая тенденция эротизировать детство. Что не могло не отразиться на культуре бытовой. В кино, на живописных полотнах появлялись голые дети в эротических позах. «Девочка и эхо» и «Похищение «Савойи» помните? В живописи стеснялись еще меньше. Чистую детскую эротику порой писали Богданов-Бельский, Дейнека, Николай Чернышев. Их картины печатались на календарях. Фотограф Николай Филиппов снимал исключительно детскую эротику: голые дети в песке, голые девочки на растяжке у балетного станка, мальчики и девочки в топорщащихся трусиках. Это было официальное фотоискусство.
И не надо говорить, будто население раньше было чисто и развратом не испорчено, поэтому не видело ничего плохого в детской эротике и пускали 12-летних девочек на пляж голышом. Это мы сейчас стали более моральными и начали осуждать то, что еще 50 лет назад казалось нормальным. Человечество до сих пор делает шаги в сторону осуждения раннего секса, ранних браков.
Страна не была безопасной для ребенка. Скорее, она была опаснее, чем сегодня, потому что ребенок гораздо больше времени проводил один или с друзьями.
Насильники и растлители не главные враги советских детей. Куда больше их гибло и калечилось в ходе самостоятельного приготовления обеда, прогулок по крышам, игр на стройке, хождения по свалкам, догонялок по трубам теплотрасс, при нахождении и распиливании снарядов, патронов, играх с огнем, раскачивания качелей «солнышком». Меня саму дважды пытались увести со двора незнакомые мужчины, в семь лет по мне с подружкой стреляли из окна пьяные, в восемь меня чуть не заколола спицей старуха соседка. Мы жили на обычной окраине обычного областного центра. И это было обычное советское детство. Быть может, слегка подпорченное перестройкой.
Множество детей в СССР и в 1990-х гибли исключительно от беспризорности. Более того, даже когда родители были дома, дети убегали на улицу. Плохое жилье, скученная жизнь, уставшие матери и нередко пьяные отцы заставляли детей проводить жизнь на улице. У многих просто не было с родителями теплых отношений: дети, будто сироты, росли без груди, в яслях и круглосуточных садах, по любому поводу были пороты.
Несколько поколений советских людей повзрослели без доверительных отношений, любви и объятий.
Те, кто сегодня говорит, будто в Советском Союзе им было безопасно, просто не встретили столько ужаса. Возможно, они жили в хороших семьях, воспитывались мамами, бабушками или нянями. А может быть, их психика вытеснила все тяжелые воспоминания, оставив в голове лишь сливочный пломбир в вафельном стаканчике.
Только аберрация памяти заставляет людей, которые прошли советское детство с ключом на шее, жалеть о своем прошлом и искренне желать родным детям такой же участи.
Впрочем, есть и другая беда. Примерно из 600 миллионов человек, что жили в СССР за все время его существования, была пара миллионов, кому посчастливилось родиться в сытых семьях. Они просто не знали, как жила остальная страна. И сейчас знать не хотят. Даже в блокаду были дети, которые не запомнили войну, а помнили только пушистый снег, синее небо и вкусное пирожное, которое они ели на кондитерской фабрике имени Крупской, где жили на закрытой территории и где за всю блокаду от голода не умер ни один сотрудник.
Сегодня эти дети страшно скучают по Союзу со Сталиным и пишут книги о том, каким невкусным стало в России пирожное.
В Советском Союзе было немало городов, которые постепенно превратились в призраки. Одним из них является Иультин, который, хоть и не долго, но просуществовал на Чукотке. Стремительно основанный большой промышленный населенный пункт, так же быстро был покинут своими жителями. На пике его развития в нем проживало больше пяти тысяч человек (приблизительно 5200). В настоящее время здесь обитают звери, представители местного животного дикого мира. Расположен город вблизи горы Ивалтын, от которой и пошло его название.
Возникновение города и его прошлое
В СССР Чукотский край изучался и осваивался довольно активно. Связано это было с поисками месторождений полезных ископаемых и задействованием заключенных, отбывавших наказание в ГУЛАГе.
В тридцать седьмом году геолог В. Миляев на горе Ивалтын (с чукотского языка переводится, как Длинная Льдина) обнаружил большие залежи молибдена, олова и вольфрама.
По прошествии одного года с момента находки в это место приехали и первые строительные бригады. К сожалению, все работы по изучению края пришлось свернуть в связи с наступлением Второй Мировой войны. Продолжили строительство уже после войны.
У первых поселенцев сооружений было немного – всего два фанерных дома и ряд палаток, где проживали рабочие. Их тоже было небольшое количество – семьдесят три человека. Постепенно строительство набирало обороты. Трудились здесь в основном заключенные. В 1946-м году появился небольшой поселок под названием Эгвекинот и дорога продолжительностью двести километров. Иультин же был основан в пятьдесят третьем году на небольшом расстоянии от того места, где останавливались геологи. Еще через шесть лет, в 59-м, в городе был открыт Горно-обогатительный Комбинат им. В. И. Ленина, являющийся в то время центром района.
В течение короткого промежутка времени была организована огромнейшая городская инфраструктура, которая развивалась очень стремительно. В те годы промышленности государства были крайне необходимы вольфрам, молибден и олово.
Город быстро развивался и расширялся. Вскоре о его существовании знали во всех регионах великой страны. Здесь были открыты детский сад, учебные заведения и клубы. Даже построили аэропорт. К 89-му году население Иультина составляло пять тысяч человек, а сам город был признан промышленным районным центром, началось строительство современной новой школы. Люди здесь неплохо зарабатывали и могли себе позволить перелеты на самолете раз-два в год.
Упадок Иультина, его закрытие
Планировалось дальнейшее развитие населенного пункта, расширение производственной базы и выработки готового сырья. Но все замыслы остались в планах и не были реализованы. Когда в Союзе Советских Социалистических Республик начался раскол (91-й год) поддержки государства предприятию не стало. Поставки из столь отдаленных областей сырья стали невыгодными с экономической точки зрения. В итоге, рентабельность была снижена и комбинат попросту закрыли. Все работы, проводимые здесь, превратились в убыточные.
Первое время поселок продолжал существовать, но со временем все коммуникации отрезали. Ближе к девяносто пятому году населению ничего не оставалось, как бросить умирающий город и уехать. Последние поселковые жители покинули места своего обитания к двухтысячному году. Так как никакие ремонтные работы не проводились, дорожные мосты быстро пришли в негодность, а сам город стал призраком.
Город сегодня
В настоящее время в Иультине есть всего одно сооружение, которое еще можно назвать полуживым. Это база дорожной службы, которая занимается обслуживанием регионального сезонного «автозимника» Эгвекинот – Мыс Шмидта.
Самое интересное, что после выезда последних горожан, покинувших собственные дома, город так и остался абсолютно нетронутым. Он напоминает величественный массивный памятник давно ушедшим в прошлое временам и событиям. В спешке здесь было оставлено все: дома и квартиры, детские сады и школы, автомобили, огромнейший промышленный комбинат. Это, как послание, телеграмма из прошлой эпохи.
Если посетить город-призрак сейчас, то можно прочувствовать на себе период коммунизма, его дыхание, силу, величие перерабатывающих комбинатов. Что касается инфраструктуры, то в этом населенном пункте она была намного лучше, чем в других местах Чукотки.
Желающим увидеть Иультин собственными глазами, придется добираться самостоятельно по обходным путям. Все дороги и мосты давно пришли в негодность и небезопасны. Здания пока еще стоят, но потихоньку обваливаются, дороги зарастают сорняками, быстро превращая некогда оживленное место в позабытый и позаброшенный город со статусом «призрак».
Спасибо tukki , картинки и текст автора. Внимание! Длиннопост, подборка большая
У детей моего поколения не было компьютеров и этим всё сказано. Да, мы не знали контры, не знали варкрафта, не знали веселой фермы. Все наши развлечения хранились в тайниках дома, во дворе, в тумбочках и антресолях, на балконе и в гараже (у кого он был). И сейчас я с огромной уверенностью говорю моё детство было намного интереснее и насыщеннее без компьютера.
Итак, начну с пресловутых рогаток.
Рогатки
Кто помнит самодельные рогатки? Они были двух видов классические и шпоночные. Классические вырезались из толстой ветки орешника с развилкой, покупался широкий серый жгут в аптеке, доставался кусочек кожи (можно было втихомолку вырезать дома из дорожной сумки и свалить на сестру) и все скреплялось медной проволокой или синей изолентой:
Заряжалась такая рогатка гладкой галькой, которую часто привозили во дворы вместе с песком или незрелыми ягодами, типа рябины, сливы или вишни, которая вдоволь росла за домом. Мощности выстрела камнем хватало иной раз чтобы вдребезги разбить бутылку из-под шампанского с 3х метров. Такая рогатка ценилась по причине того, что не у каждого хватало умений и средств на ее создание. Её можно было поменять на другие ценные вещи типа вкладышей от Turbo, CinCin и Final90.
Гуляя и от нечего делать можно было смастерить рогатку попроще шпоночную. Для этого на свалке нужно было отыскать толстый алюминиевый провод в оплётке и найти жгутик. С последним как правило проблем не было легко добывался из резинки трусов. Чем новее трусы тем лучше жгутик. Из всего этого собиралось что-то вроде этого (слева): зубы выбивала! Но в основном стреляли просто в воздух, наслаждаясь звуком летящей шпонки «фыррррррр» Такая рогатка собиралась на один день и вечером, как правило, сливалась товарищу за «погонять на велике».
Сикалка (брызгалка)
Как думаете, что такое сикалка? Что-то от слова «сикать» (точнее «брызгать»). Так и есть. Это популярное оружие ближнего дворового водяного «боя» до эпохи появления одноразовых шприцев в аптеках.
Мастерилась сикалка из пустого флакона из-под шампуня или литровой пластиковой бутылки «Белизны». В пробке раскаленным на плите гвоздем делалось отверстие и туда вставлялась половинка шариковой ручки без стержня. Все это герметизировалось мастикой или пластилином.
Во флакон наливали воду (первый раз дома, последующие из трубы под балконом) и брызгали в соперника водой Это было альтернативой дорогому и дефицитному водному пистолету. Кстати, из сикалки было очень здорово утолять жажду
Дротики
В игру «дартс» не играл наверное только ленивый Мы тоже в детстве любили кидать дротики. Да вот только их не продавали или стоили они немалых денег. Поэтому почти любой мальчишка в нашем дворе мог смастерить его сам. Дротик по своим полётным и втыкательным качествам получался не хуже заводского. Смотрите, как мы их делали:
Листок бумаги, 4 спички, иголка, канцелярский клей и нитки. На стенной ковер вешали самодельную мишень из тетрадного листа и играли.
Однажды мы с товарищем играли в дротики у меня дома и повздорили. Он со злости кинул дротик в меня и воткнул его прямо в руку, а я в отместку попал ему в живот Вот такие были разборки дротиками
На улице делали еще дротики из сварочных электродов. Затачивали на бордюрном камне один конец, а к другому приматывали голубиные перья:
Бумеранг
Да-да, это сейчас запросто можно купить бумеранг любой формы в магазине. А в конце 80х ничего подобного не продавали. Мы выходили из положения следующим способом: покупали в канцтоварах две 30-сантиметровых деревянных линейки и скручивали их крестом изолентой, и потом дома над паром скручивали лопасти:
Получался отменный бумеранг, который даже умел возвращаться! Им опять же пугали ворон и голубей. А еще запускали с 9го этажа, где я прожил всё своё детство.
Плевательная трубка или харкалка
Еще одним неотъемлемым атрибутом мальчишки была металлическая трубка для плевания пластилиновыми или мастичными шариками:
Достать такую трубку было очень не просто и она высоко ценилась во дворе. Прямо на трубку лепился большой запас мастики или пластилина, от которого отщипывался кусочек и заряжался в трубку. Кроме морального ущерба такой плевок ничего не наносил своей жертве. Позже трубку заменили пустой стержень от гелевой ручки, а пластилин на просо или гречку.
Дымовуха
Сущая правда только наше поколение знает, какая связь между детской неваляшкой или теннисным шариком
вот с этим:
Свинец
Как много в этом слове, для сердца детского слилось Причем слилось в прямом смысле слова. Помните, как рыскали вдоль гаражей, обыскивали автосвалки в поисках старых аккумуляторов?
Раскалывали их и добывали чистый свинец:
Выколачивали засохший электролит и крошили мягкий металл в консервную банку. Или в миску:
Разводили костер и дожидались, когда в банке засверкает жидкий металл.
А потом делали все, что душа пожелает!
И даже это полезная штука эпохи группировок и битв за асфальт
Однажды я плавил свинец дома и сильно отравился, надышавшись парами Вообще, в детстве по незнанию нормально так здоровье подрывали всякими свинцами, жвачками и другим говном
Карбид
Кто помнит волшебные камни со специфическим запахом, которые пузырятся в воде? Карбид это радость для нашедшего его, на весь день! Заботливые газосварщики вытряхивали его из своих баллонов прямо там, где работали. Часто, во дворе дома:
И в кучке бесполезной белой трухи обязательно отыскивалось несколько крепких камушков карбида кальция! При соединении с водой он вступал в реакцию и выделял замечательный газ ацетилен. Замечателен он тем, что хорошо горит.
В каком только виде не использовали карбид. И просто бросали в лужу, поджигая её. И грели руки, сжимая карбид в ладошке, погруженной в лужу. И засовывали его в бутылки с водой, затыкая пробкой Но самым эффективным использованием карбида была ручная пушка:
Брали пустой баллон из-под дезодоранта или «Дихлофоса», срезали ему горлышко, у дна проделывали дырочку, клали внутрь карбид, обильно плевали на него, затыкали все отверстия, трясли минуту, открывали и подносили горящую спичку к маленькой дырочке ЗАЛП!!! :)Мне старший брат рассказывал,что в его детстве они свистнули целый баллон карбида и высыпали его в дренажный колодец с водой. Закрыли тяжёлой крышкой с дырочкой и подождали полчасика. Потом один мальчик поднес списку к дырке и. Раздался такой взрыв, что выбило несколько стекол в соседнем доме, крышка взлетела вверх, ударив парня сначала по подбородку, а затем накрыв его немного при падении. Но самое страшное он получил сильные ожоги лица, шрамы от которых остались на всю жизнь я видел его фото во взрослой жизни
Ножички
По-моему, у каждого мальчишки в детстве был вот такой раскладной нож:
Это всегда было предметом гордости. Его бережно хранили подальше от маминого взора и не часто выносили на улицу. Нож постоянно был в песке, помните? А всё потому, что он являлся всего лишь инструментом для игры в «Ножички»:
Вариантов игры было много, но чаще всего играли в «земельку», «танчики». У каждой игры была масса разновидностей правил. К примеру «земелька»: чертили круг, делили его поровну на количество участников. Каждый вставал на свой участок. Потом стоя втыкали нож в участок противника и отрезали от его земли по кусочку. «Заранился» (не воткнул) ход переходил другому. И вот по одним правилам надо было всё время стоять на своей земле до тех пор пока можешь. По другим стоять можно было за пределами, но в случае катастрофического уменьшения твоего участка противник предлагал тебе постоять 3 секунды на нем. Если не устоял выбываешь. Стоять можно было даже на цыпочках одной ноги главное продержаться 3 секунды.
Более интересной и продолжительной была игра в «Танчики». Вспоминать её правил не буду, но вот вам форма ножа вспомните, что за танк ставился таким образом? 
Магний
Измельченный напильником в порошок магний мы смешивали в определенной пропорции с марганцовкой, которая стоила копейки в аптеке и заворачивали в тугой бумажный пакет, обматывая еще клейкой лентой. Проделывали дырочку и прикручивали к ней спичку, так чтобы серная головка оказалась аккурат в дырочке. Получалось что-то вроде этого:
Чиркали спичку о коробок и резко отбрасывали в сторону. Пакет с оглушительным шумом и яркой вспышкой взрывался.
Еще я любил устраивать с магнием разные опыты дома. К примеру, клал его в уксусную кислоту и собирал в баночку выделяющийся пузырьками водород. А потом спичкой этот водород поджигал Он сгорал со звонким звуком «ПА». Или поджигал порошковый магний на кончике ножа и быстро кидал его в воду. Гидроксид магния в результате бурной реакции с горением возгонялся к потолку и падал оттуда белыми хлопьями как снег. Кстати, никогда не пытайтесь тушить горящий магний или титан водой будет взрыв водорода.
В нашей авиационной столице в 90х запросто можно было найти магний. Достаточно было разыскать авиастаровскую свалку или отпилить кусок обода от самолета-памятника, которых в новом городе было несколько. Однажды одна такая свалка сгорела и магний перестали выбрасывать с завода все встало на строгий учет. Пилить магний было архитрудно на это уходило чертова куча времени. Но цель оправдывала средства.
Шифер в костре
Думаю, вы легко вспомните, что происходит с шифером в костре Правильно, ничего хорошего он сильно стреляет. Кусками.
Да порою так, что от первоначального костра мало чего оставалось 
Стреляющий шифер просто раскидывал его в стороны. На радость нам.
Напальник
В детстве мы уже вовсю использовали презервативы. Только не по назначению 
Те, кто жил повыше, периодически «купали» прохожих, сбрасывая на них огромные шары с водой, литра по 3-4. Особо отмороженные добавляли туда марганцовки
Лампы и кинескопы
Грех было не разбить выброшенную на помойку лампу дневного света:
Разбивались они с громким хлопком, если кинуть лампу на асфальт торцом. Об экологии тогда не думали
А вот эта находка на помойке была крайне редкой и всегда приносила огромнейшую радость мальчишкам:
Бросали жребий, кто первым кинет кирпич в верхнюю лампу (лучевую пушку кинескопа). Она была самым уязвимым местом кинескопа. Когда лампа разбивалась кинескоп из-за внутреннего вакуума коллапсировал внутрь с очень глухим хлопком, эхом отзывавшимся во дворах. Соседские мальчишки тотчас же сбегались посмотреть на сие действо. Но чаще мы находили кинескопы уже с отбитой лампой
Баллончики для сифона
Использованные баллончики для газировальных аппаратов (сифон) тоже иногда шли в дело:
Их начиняли серой от спичек и закрывали дырочку болтом. Потом адское устройство бросалось в костер
Надо сказать, что штука эта была самым опасным изобретением дворовых мальчишек. Однажды всех учеников нашей школы сняли с уроков и отправили на похороны шестиклассника, которому осколком такого баллончика повредило сонную артерию Скорая не успела приехать парень истек кровью на скамейке у своего подъезда
А другой товарищ остался без двух пальцев, когда обтачивал начиненный баллон на электрическом наждачном круге
Лично я никогда не делал такой баллон. И другим категорически не советую.
Летающий болт
Более простой способ сделать «бух» была скрутка из двух болтов и гайки, с привязанным ко всему этому пакетом в качестве стабилизатора:
Судя по тому, что картинки легко нашлись в инете, такие штуки мастерили не только мы Я тоже делал такую штуку, но без пакета. Просто бросал на асфальт. И получил в итоге осколочное ранение пальца В ЦГБ делали мини-операцию без ведома мамы. Она уже гораздо позже нашла спрятанную выписку из травмпункта об осколочном ранении Был шок 
Майские жуки
Искать майских жуков мы уже начинали в апреле. Шли в лес и копали их лопатой из земли Майские жуки были очень ценны во дворе. Пока были живы 
Набивали их полные банки. И даже отличали их по цвету головы: красные пожарники, черные рабочие. Были еще с зеленоватым оттенком пограничники. Длинные усы самец, короткие самка.
Как-то во дворе прошел слух, что в аптеке принимают за деньги надкрылки жуков Дальше продолжать не буду. Это можно было назвать геноцидом Крылья в итоге не приняли
Самострелы и пугачи
Из обычной палки или прищепки запросто собирался спичечный самострел или пугач:
Стреляли они горящими спичками.
Дюбели
Смотрим картинку:
Думаю, наше поколение без труда объяснит связь этих предметов. Дюбель вколачивали кирпичом в асфальт, вынимали, крошили в дырку спички, вставляли дюбель и кидали сверху кирпич Бух! и куска асфальта как не бывало Спички стоили 1 копейку за коробок и свободно покупались в магазине.
Пистоны
У кого был такой револьвер, который стрелял такими пистонами?
Но интереснее было ширкать по коричневым пятнам чем-то острым и смотреть, как они воспламеняются Или еще интереснее скатать рулон из полоски пистон и шарахнуть по нему молотком. Звон в ушах на 10 минут был обеспечен
Гильзы
Пустые гильзы от патрон тоже шли в дело.
Их начиняли серой от спичек, загибали горлышко и в костер Лично я сделал рацпредложение и заправлял гильзы бензином для зажигалок:
Бахало не так сильно, зато эффектно 
Вместо бензина можно было залить солярки, которая легко сливалась из таких вот гудронных коллайдеров:
Строительные патроны
Изредка у кого-то появлялись вот такие строительные патроны, которые заряжались в строительный пистолет для забивания дюбелей:
У тех ребят, которые занимались биатлоном дома иногда водились вот такие вот патроны от «мелкашки»
Из этих просто вынимали порох, благо пуля легко вынималась плоскогубцами (идиоты же были)..
Конденсаторы
В классе 5м школу захлестнуло повальное увлечение радиодеталями. Емкостные конденсаторы от телевизора (от 2000 мкф, 100-300В) заряжались от розетки 220в и применялись в качестве электрошокера на товарищах
Детальки поменьше, типа резисторов и диодов забивались учебником в розетку, что приводило к нормальному такому взрыву и снопу искр
Но этим занимались уже более отмороженные
Пистолет
Все же было и легальное оружие заводского производства. Помните?
Мирные увлечения
Из мирных влечений вспоминаю плетенки из системы и цветной проволоки. Находили кусок телефонного кабеля и дербанили его.
Черкаш на ботинке
Костер был постоянным спутником мальчишки. Можно было легко найти спичку, а вот с коробок с черкашом не всегда Выходили из положения таким образом: брали фильтр от сигареты, клали его на торец подошвы, поджигали и ждали пока он немного расплавится. Потом резко прикладывали коробок коричневой стороной. Шершавая основа приклеивалась в ботинку. Таким образом «коробок» был всегда при себе. Правда приходилось его периодически обновлять, так как мама отскребала его, моя обувь. 
Наши игрушки и предметы быта
Память хитрая штука. Вспомнишь какую-то деталь, а она вытянет из глубин что-то еще давно забытое При этом высвобождается такое количество эндорфина, что просто комок к горлу подкатывает.
Наш быт
Не знаю как у вас, но у меня 80-е прежде всего ассоциируются вот с этим:
Помните? Пальцы в щепотку и тюк по крышке Потом её надо облизать и в ведро, если собираешься выпить всю бутылку, либо расправить края, чтобы потом накинуть на горлышко. Льешь в стакан: «ульк-ульк-ульк». Бутылка кефира и полбатона стали символом 80х. И были даже воспеты в известной песне.
Бутылочки какое-то время копились под батареей, потом относились в пункт приёма посуды и сдавались.
На вырученные деньги опять покупался кефир или молоко
И так по кругу.
Нам, детям, родители иногда позволяли сдать бутылки и потратить вырученные деньги на что-то другое:
или
В вафельном стаканчике по 10 копеек сущий лёд, по 12 и 15 сливочное, по 20 верх наслаждения, пломбир. Было еще с деревянной палочкой в бумажном стаканчике, но у меня мурашки шли по коже, когда зубы ширкали по дереву брррр
Но чаще молоко покупали не в бутылках его много не унесешь, да и дороже было, а разливное:
В магазине его почти никогда не было быстро разбирали уже к обеду. Поэтому мама гоняла меня за молоком перед школой. Часов в 6 утра так. В бочку:
Очередь была ужасная всегда и опоздай на минут 10 могло ничего не достаться и тогда приходилось идти за молоком уже в обед, после школы, прямо к концу обеденного перерыва в магазине. Нужно было знать местоположение всех бочек в районе, чтобы в случае чего бежать к другой бочкеПро продукты можно много чего написать, но я не буду отклоняться от своей темы речь-то о детях
Копилка
Часто, все наши детские сбережения умещались в одну копилку. Мобильную. С ней было удобно ходить в магазин за мороженным или жвачкой. 50 копеек и 1 рубль были довольно редкими монетами, поэтому места для них не предусмотрели. Тем более таких крупных денег, как правило, у нас не водилось 
Открывашка
Нет, об бордюр бутылку «Дюшеса» или «Буратино» мы не открывали. Пили лимонад чаще дома. Открывали крышку вот такой штукой:
На открывашках часто рисовали города.
На выезд брали с собой универсальный складной нож:
Хотя им и сейчас никого не удивишь эта штука постоянна как лопата.
Увеличительное стекло
Лупа считалась одним из наших главных сокровищ с помощью неё можно было и жука разглядеть, и костер в солнечную погоду разжечь. Последняя функция использовалась намного чаще.
Чем больше лупа, тем она продуктивнее в этом плане:
Бинокль
У меня такой лупы не было, поэтому для разведения костра я использовал линзы от театрального бинокля еще одного атрибута нашего детства.
Передние линзы очень легко выкручивались. По назначению бинокль использовался очень редко в театр ходили не часто. А если ходили, то его забывали. В него я любил смотреть салюты в центре города жил на Верхней, на 9м этаже. Да и вообще, с 9го этажа много чего можно было увидеть в бинокль
Стереоскоп
У меня был еще один бинокль стереоскоп. До сих пор с благовением вспоминаю, как разглядывал первые в жизни 3D-картинки в стереоскоп. Это было нечто! Столько эмоций всё фигурки словно живые и объёмные. Я не понимал, как это происходит, поэтому воспринимал как чудо. Мишки, обезьянки, мышки герои картинок.
Этих карточек было у нас около 20. По своей сути это комиксы, история в 6 кадрах. Причём детская фантазия не ограничивалась ими и дорисовывала историю на целый мультик
Карточки до сих пор сохранились у мамы, но мои дети уже не визжат от них, как я А зачем, если дома есть 3D-телевизор
Стереоскоп не единственное бытовое воплощение советской 3D-технологии. А это помните? 
СтереооткрыткиОни были либо с глубиной изображения, либо просто меняли картинку. Эдакие анимированные GIF Крутишь её под разными углами и смеёшься
Компас
У кого был такой компас?
Судя по тому, что картинка быстро нашлась в инете был у многих.
Готовальня с циркулями
Почему-то уверен, что у большинства из вас родители работали инженерами и значит имели дома вот такие наборы:
Это готовальня набор чертёжных инструментов. У нас их было очень много. Слава Богу, моя учеба в УлГУ не включала изготовление чертежей, как в Политехе, ибо чертить я ненавидел Последний раз делал это в школе. И то, с маминой помощью
Канцелярские принадлежности
Моя мама была спецом по чертёжным приспособлениям и канцтоварам всю жизнь за кульманом, инженером. Поэтому в школу с ходил только с лучшими карандашами KOH-I-NOOR и ластиком этой же фирмы, со слоном:
Но отлично стирал, без грязных разводов. С помощью него и лезвия «трояк» в дневнике мастерски превращался в «пятёрку», а «кол» в «четвёрку».
Про обычные пишущие ручки упоминать не буду, ибо было их как грязи. А вот про четырёхцветные надо:
Помните, эти толстые «ракеты» с четырьмя стержнями внутри: синим, зелёным, красным и чёрным? Все возможные цвета советских ручек в одном корпусе. У меня такой не было
Вот эти ручки, с корпусом из цветного оргстекла были что-то вроде сокровища:
Ими практически не писали просто приносили в школу и хвастались. Были еще ручки с розочками в стекле, но их фото я не нашел. Помогайте может осталась у кого Кстати, делали их, как правило, зэки на зоне.
Ранец
В первый класс я пошёл с ранцем, похожим на этот:
В 90х дети шли в школу уже с такими:
Мне мой больше нравился Вечный и неубиваемый.
Круг-крутилка
Кто помнит, как это называлось?
Популярный бытовой тренажёр. Неизменный пункт в утренней зарядке Детьми использовался как карусель садишься на него на корточках и раскручиваешься, пока не затошнит. Было?
Ракушка
Где хранилась всякая более-менее ценная мелочевка, вроде крестиков и цепочек? Правильно, в ракушке рапана, в серванте, где стоял хрусталь 
Это сейчас они мелкие, а в наше детство рапаны Чёрного моря еще не успели выродиться и достигали огромных размеров! Благодаря им мы все узнавали, как шумит море.
Зажигалка
«Спички детям не игрушка», говорила нам социальная реклама того времени. А про зажигалку в ней ничего не говорилось Поэтому в самом укромном месте у многих из нас хранилась вот такая штука:
Бензиновая, многоразовая металлическая зажигалка. Крайне дорогая и редкая вещь. По-моему, чтобы её получить, надо было чуть ли не душу заложить Использовалась в особо торжественных случаях, когда надо было произвести впечатление на друзей, закуривая первые в жизни сигаретки, лет в 13. Кстати, тогда же я и завязал с куревом на всю жизнь, покурив одно лето.
Велосипед
Конечно же, у всех нас был свой велосипед. Даже не сомневаюсь. Велик был главным транспортом, развлечением и валютой летних каникул. За «прокатить-покататься» можно было получить кое-какие ништяки, типа жвачки или рогатки. Велосипед был нашей машиной. Еду куда хочу! Давайте выяснять, у кого какой был Я тут постарался вспомнить все существующие на тот момент (80-90е) марки и модели двухколёсных коней.
Начну с «Камы». Потому что у меня такой был. Вернее, сначала был у брата, но его спиздили прямо с лестничной площадки, когда я еще только учился на двух колёсах. Потом и мне был куплен красный красавчик!
В масле, складной, блестящий, с подножкой и катафотами! В магазине на Нижней Террасе.
Сколько мы с ним повидали. Сколько намотали километров частного сектора и грунтовых дорог. Ездили за ягодами на дачи Карасёвки, улепётывали от владельцев этих дач. Велосипед не раз пытались отжать гопники, но верный друг спасал меня и от них Сколько мешков картошки было перевезено из погреба на Волжской в квартиру на Тельмана А «восьмёрки» на колёсах словно боевые шрамы. А сколько друзей проехало сзади, на багажнике и спереди, на рамеВелосипед мог враз увезти 3-4 человека.
А начиналось наше «детство» вот с этого велосипеда:
Потом он «уезжал» в деревню и родители покупали велосипед второго уровня:
Старый добрый «Мишка»! Вспомнил про него в последний момент и прослезился Правда, у меня был красный. Толстые шины смягчали все дворовые кочки и ухабы
Велосипед третьего уровня «Школьник»:
Был еще один, наподобие «Аист».
Этот уровень я пропустил и сразу с «Мишки» пересел на «Каму». Кстати, после него я 15 лет не ездил на велике и вот в прошлом году лишь купил «Стелс»
У меня была «Кама», а у друга «Салют»:
У «Салюта» колёсики немного больше «Камы», поэтому он хорошо держал скорость. Но разгонялась быстрее «Кама». А еще на «Каме» было легче встать «на козла» или влететь на скорости на бордюр.
Солидные ребята катались на «Уральце»:
